Тридцать дней тьмы

– Пойдем со мной. На две минуты.

Маргрет слегка повела бровью. Ханне показалось, что она поняла этот знак. Маргрет вышла. Ханна отставила тарелочку с печеньем, прошлась по комнате, попутно обменявшись парой общих слов с несколькими приглашенными на поминки, и, последовав за Маргрет, нашла ее на кухне в одиночестве. Ханна прикрыла за собой дверь. Некоторое время они просто смотрели друг на друга, как будто им вполне достаточно было оказаться наедине, вдвоем, без посторонних. Затем Маргрет подошла и поцеловала Ханну. Ее решительность застала Ханну врасплох. Не сводя с нее глаз, Маргрет обеими руками взяла здоровую руку Ханны.

– Серьезно, я так за тебя переживала! Когда Виктору позвонили и сказали, что Гисли выбросил тебя из окна… Я решила, что ты погибла.

Ханна не могла и представить себе, что внимание Маргрет настолько сильно ее тронет. Впервые за много лет она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Причину этого она и сама не в состоянии была объяснить. Возможно, она только сейчас поняла, насколько близка была к смерти. Действительно ли Гисли хотел ее убить, когда выталкивал из окна? Отбросив обычную сдержанность и дав наконец волю чувствам, Ханна понурила плечи и сникла, чувствуя, как по щеке ползет предательская слеза. Дав ей скатиться до самого подбородка, Ханна медленно вытерла ее и, будто удивляясь самой себе, покачала головой.

– Ты только посмотри… Стою на похоронах, а оплакиваю себя.

– На похоронах так обычно у всех и бывает. Настроение соответствует.

Глядя на Маргрет, Ханна представила себе: что, если б рядом каждый день был такой человек, как она, всегда готовый поддержать и прийти на помощь, когда ты больше всего в этом нуждаешься? Ханна подалась к ней всем телом, желая вновь ощутить ее близость, хотя и понимала, насколько это будет рискованно и неуместно на похоронах Тора. Однако в данный момент это мало ее заботило; в душе не осталось ничего, кроме одного всепоглощающего эгоистичного желания – попасть в ее объятия. Маргрет нежно погладила ее щеку, но в этот момент обе они внезапно услышали слабый крик о помощи. Мгновенно остановившись, они переглянулись.

– Что это?

– Похоже на Эллу.

Выскочив в небольшой коридорчик, они стали прислушиваться, стремясь сориентироваться по звуку. Услышав из-за одной из дверей мужской голос, который выкрикивал что-то, похожее на приказы, Маргрет решительно рванула дверную ручку, и обе женщины замерли на пороге. Посреди маленькой гладильной комнаты, склонившись над Эллой, стоял Эгир и огромными ручищами сжимал ее горло. Элла полулежала на заваленной мятыми рубашками гладильной доске, и, судя по ее отчаянному взгляду, Эгир изо всех сил душил ее.

43

Убийцы имеют обыкновение появляться на похоронах. В голове Ханны все еще звучало эхо этих слов Йорна, вызвавших у нее неподдельное раздражение. Тем не менее он наверняка не мог иметь в виду, что отец покойного совершит еще одно убийство, да к тому же на похоронах. Чувствуя себя абсолютно беспомощной, Ханна безучастно наблюдала за тем, как Маргрет набросилась на Эгира и обрушила на него целый каскад исландских слов, вероятно требуя, чтобы он остановился, отпустил, прекратил. Борьба была с самого начала явно неравной, но Эгир, казалось, вознамерился вышибить дух из Эллы даже в присутствии свидетелей. Он вел себя как одержимый, готовый во что бы то ни стало совершить задуманное злодеяние. Виктор и несколько других деревенских мужчин, едва не сбив Ханну с ног, ворвались в гладильную и пришли Маргрет на помощь. Всем вместе им удалось отцепить стальные ручищи от шеи Эллы, заломить их Эгиру за спину и произвести таким образом довольно неуклюжее задержание. Увидев, что Элла замертво рухнула на диван, Ханна с быстротой молнии метнулась к ней и попыталась здоровой рукой нащупать пульс и стук сердца. Обнаружить эти признаки жизни удалось лишь на шее Эллы, багрово-красной после железной хватки Эгира. Тук-тук, тук-тук, тук-тук. Ханна с облегчением констатировала, что Элла хоть и лишилась чувств, но жива. За спиной у Ханны уже собралась целая толпа встревоженно-обеспокоенных гостей, которые поочередно смотрели то на Эллу, распростертую на диване, то на Ханну, будто та была врач и могла сказать им что-то внятное о состоянии пострадавшей. Никаких познаний в медицине у Ханны не было, зато присутствовал здравый смысл.

– Она без сознания. Возьмите ее ноги и держите их приподнятыми. И, если можно, приложите что-нибудь холодное ко лбу.

Действуя как слаженное воинское подразделение, собравшиеся односельчане сумели в считаные минуты привести Эллу в чувство. Она еще не полностью пришла в себя и была заметно напугана. Губы ее шептали что-то по-исландски, широко распахнутые глаза смотрели одновременно на всех и ни на кого конкретно. Осторожно поднеся руки к горлу, она тихо застонала. Ханна взяла ее руку в свои.

– Успокойся. Все позади.

Элла, похоже, только сейчас заметила Ханну, которая попыталась ободряюще ей улыбнуться. Затем взгляд Эллы скользнул по лицам присутствующих, которые смотрели на нее как на восставшую из мертвых. Что в некотором смысле не так уж далеко было от истины. Ханна услышала у себя за спиной какую-то возню и шорохи, обернувшись, она увидела, что Эгир, Виктор, Маргрет и пришедшие на помощь добровольные спасатели покинули комнату. Ханна снова повернулась к Элле.

– Ты как?

Элла кивком дала понять, что все в порядке. Кто-то принес ей стакан воды, и она начала пить. Медленно и осторожно, маленькими глотками, как будто пищевод ее все еще был пережат. Теперь, когда все убедились, что больше никто не находится в смертельной опасности, обстановка изменилась: одни начали преувеличенно громко оценивать происшедшее, другие плакали, у третьих на лице застыло выражение сильнейшего потрясения. Внезапно взгляд Ханны упал на стоящую в дверном проеме фигуру, больше похожую на призрак, а не на человека. Вигдис.

После нападения на Эллу поминки закончились. Виктор кратко обратился к гостям, сказав, что Эгир и Вигдис нуждаются в отдыхе, и те стали постепенно расходиться. Осталась лишь небольшая кучка. Если бы Элла не настояла на том, что следует помочь прибраться в доме, где на нее только что было совершено нападение, Ханна давно бы уже ушла. Кроме Ханны и Эллы остались также Виктор, Маргрет и Кожаный Жилет. И, разумеется, Эгир с Вигдис, которые удалились к себе в спальню. Убедившись, что последний из приглашенных покинул поминки, Виктор обратился к Ханне и Маргрет, которые собирали кофейные чашки каждая со своей стороны стола.

– Вы позволите мне поговорить с Эллой наедине?