– А что с Йонни? Ты знаешь, как они с ним поступили?
– В камере.
А-а, так значит, все-таки есть камера? Ханна задумалась. Она не может находиться в доме Виктора и Маргрет. Или все-таки может? А где ей еще быть? В маленькой пещере у моря? Неужели Йонни сидит под замком в том самом здании, где Ханна и Маргрет… Абсурдная мысль. И досадная! Если так, Ханна вполне могла его навестить. Допросить его. Теперь у нее вряд ли появится такая возможность.
– А камера в полицейском участке?
Ханна принялась собирать разбросанные по столу листы бумаги в стопку, старательно делая вид, что задала вопрос случайно, мимоходом. Покосившись на Эллу, она увидела, что та сидит молча, слегка склонив голову набок. Затем она все же кивнула. Однако что-то в этом наклоне головы было явно не то. Некий скепсис или же беспокойство? Ханна подумала, что ей стоило бы поубавить свой интерес к этому убийству. По крайней мере, в общении с Эллой. Ей вовсе не улыбалось раскрывать источник своего внезапно возникшего вдохновения. Кстати, о вдохновении. Элла вопросительно взглянула на Ханну, указывая на лежащую на ночном столике «Сагу о Равнкеле Фрёйсгодесе».
– К сожалению, у меня не было времени. Из-за всего того, что случилось…
Элла кивнула.
– Однако, разумеется, неплохо было бы переключить мысли на что-то другое. Думаю, сегодня я сумею немного почитать. Может, захвачу ее с собой в «Браггин».
Элла снова кивнула. С удовлетворением. Ханна не могла понять, почему Элла так довольна, что она читает эту чертову сагу. С другой стороны, это хороший предлог, чтобы выбраться в деревню. Ей необходимо снова побывать в полицейском участке и поговорить с Йонни.
19
Книга болталась в ее кармане. Меж горами сгустились вечерние сумерки, обесцвечивая землю и наполняя влажной прохладой легкие Ханны. Казалось, что за последние несколько дней в мире исчезли все оттенки зелени, будто смерть Тора стерла все существовавшие прежде в деревне да и вообще в природе краски. Но ветер не остановить смертью. Ханна обхватила плечи руками и поглубже натянула шапку, однако ледяные порывы проникали даже под пальто. Она чувствовала, что теряет ориентацию и нетвердо держится на ногах от этой бесконечной тьмы, пожирающей дни, которые еще не успели начаться. Она прибавила шаг.
Поравнявшись с «Браггином», она быстро глянула в окно. Все как обычно: несколько рыбаков, женщина с собакой, за стойкой бара Кожаный Жилет с сальными волосами. Никто из них ее не видел; не снижая темпа, она прошла мимо и направилась дальше, в деревню.
На этот раз стучать она не стала. Еще издали она поняла, что Маргрет дома – слышны были детские голоса. Разве родителям не пора их забирать? Или, может, это родные? Ханна вдруг подумала, что так и не видела детей Виктора и Маргрет. В каком-то смысле она даже не совсем понимала, откуда у них могли взяться дети. Впрочем, это нисколько не убавляло в ней интереса к Маргрет – ей всегда нравилось бороться за чувства. Хотя побеждала она, честно говоря, нечасто, да и с детьми конкурировать ей еще не приходилось. Черт возьми, ну что за цинизм? Состязаться с детьми, пытаясь добиться внимания их матери! Ханна натянула шапку на самые уши и инстинктивно передернула плечами. Да пошли они, эти дети…
Трава была сырой, а темнота выступила в роли нежданного помощника, когда Ханна на четвереньках огибала дом. Она моментально промокла, но сейчас это ее не смущало. Подумать только, какая глупость – оставить окно в тюремной камере! Пусть и маленькое, но вполне достаточное для того, чтобы Ханна смогла в него постучать и поговорить с Йонни. Ну а преступники сквозь него, по-видимому, любовались местным пейзажем. Ханна целенаправленно ползла в сторону небольшой пристройки к кабинету Виктора, где, как она вычислила, должна была находиться камера. И почему она не заметила дверь, когда побывала там в прошлый раз? Снова прокручивая в памяти вид его кабинета, она не могла припомнить ничего похожего на дверь. Но она должна была там быть. Ведь маленького окошка она тоже не помнила, значит, за кабинетом должно быть еще какое-то помещение. Ханна была уже совсем рядом с домом. Из своего согбенного положения она умудрилась посмотреть назад через плечо. Лужайка переходила в поле, как маленький залив в огромное море. Вдалеке возвышались силуэты гор сплошь в серо-черных тонах. Внезапно что-то скрипнуло, раздался негромкий треск! Ханна вздрогнула и взглянула наверх. Окно прямо над ней раскрылось. В окне появились руки и рот Маргрет, в углу которого была зажата сигарета. Она как раз прикуривала. Ханна прижалась к стене, дым струился прямо на нее. Черт! Нельзя, чтобы ее обнаружили здесь. Или, может, Маргрет уже засекла ее ползущей как идиотка через всю лужайку? Может, это игра у нее такая – способ показать, что о присутствии Ханны ей прекрасно известно? Пепел упал Ханне на плечо. Ханна посмотрела на него. И что же ей делать? Ждать и продолжать прятаться или выскочить и обнаружить себя? Нет, это просто-напросто глупо. Что бы она ни сказала, она будет выглядеть преследовательницей-психопаткой. Лучше всего переждать, надеясь, что это окно открыли случайно и что она уже через несколько мгновений сумеет беспрепятственно продолжить свою операцию. Ханна затаилась, медленно вдыхая воздух носом. Прошла целая вечность. Наконец тлеющий окурок упал рядом с ней. Он пролетел так близко, что ей пришлось резко отшатнуться, чтобы он не попал ей в волосы. Окно закрылось. Ханна перевела дух, убеждая себя, что ее не заметили, и поползла дальше вдоль стены. Сзади постепенно затухал окурок.
Ханна вцепилась в оконную раму, поднялась на цыпочки и заглянула внутрь маленького окошка, как какой-то неумелый воришка-домушник. Она прильнула к стеклу лицом, приставив к нему с обеих сторон ладони. Однако внутри было темно – ни черта не видно. Ханна осторожно постучала по стеклу ногтями. Ей показалось, что тихий стук эхом отдается в горах. Ничего. Она огляделась по сторонам, попробовала постучать костяшками пальцев. По-прежнему никакой реакции. Беззвучно ругаясь сквозь зубы, Ханна совсем уже было собралась принять горизонтальное положение и ползти обратно, как вдруг в этот самый момент внутри зажглась неяркая лампочка. Ее сердце забилось вдвое быстрее. На узких нарах сидел худой, бледный юноша с огромными, как пакеты для мусора, черными мешками под глазами. Йонни. Он смотрел на маленькое окошко, но, похоже, не замечал Ханну. Неужели он ее не видит? Ханна снова постучала, помахала рукой, показывая, чтобы он подошел поближе. Однако в глазах юноши была абсолютная пустота, как будто в этом мире не осталось уже ничего, что могло бы привлечь его взгляд. Тем более какая-то среднего возраста датская писательница, которая стояла и выделывалась перед окном. На мгновение Ханна задумалась, не следует ли ей его опасаться? Однако насколько грозным и страшным казался молодой человек в тот момент, когда в руках у него было ружье, настолько маленьким и безобидным выглядел он сейчас. Ну а кроме того, их разделяли стена и оконное стекло.
– Йонни, мы можем поговорить?
Хотя шептала Ханна довольно громко, она все же сомневалась, что он ее слышит. Наверное, нет. А как она думала? Маленькое окошко, конечно же, не открывается. Не могла же она стоять здесь и кричать. Ханна задумалась, потом достала из сумки блокнот, вырвала страницу и начала писать. На всякий случай по-английски. Потом приложила записку к стеклу.
Ну да, может, немного длинно получилось. Да и каким образом она могла бы помочь Йонни? И откуда она вообще знает, что это не он убил Тора? Она попыталась получше рассмотреть его. Интересно, есть у него какие-нибудь открытые раны, которые могли быть нанесены водочной бутылкой? Не факт. Правда, он сидит, привалившись спиной к стене. Рана может быть у него на затылке или на спине. На записку юноша так и не отреагировал. Ханна снова принялась писать:
ebooksa