Грешник

22
18
20
22
24
26
28
30

***

Тренер заставляет нас выполнять упражнения по бегу и отрабатывать броски. Лично мне больше нравилось тренироваться, когда главным был Картер. Все, что он сделал, это заставил нас напрячься пару часов и разыграть несколько пьес по книге. Однако сегодня мы подчиняемся другим властям, что означает учения.

Бегать взад-вперед по полю раздражает, но нет ничего хуже, чем видеть, как вся команда практически раздевает Саванну своими глазами. Некоторые из них даже не пытаются этого скрыть, насвистывая ей, когда она наклоняется, чтобы потянуться. Я сжимаю кулаки, когда слышу это, и мне требуется вся моя выдержка, чтобы удержаться от того, чтобы не впечатать их лица в землю.

— Хорошо. Рубашки против голых торсов, — объявляет тренер. — Мы собираемся показывать пьесы в течение следующего получаса.

Он называет имена игроков команды “без рубашек”, включая меня, Джейса и Уайатта, поэтому мы снимаем наши футболки и бросаем их на боковую линию. Мы объявляем решку при подбрасывании монеты, получая мяч первыми. Когда я слушаю, как тренер рассказывает мне игру, мне трудно сосредоточиться. Саванна стоит в стороне, одетая в свои шорты и облегающую майку. Это практически ничего не оставляет для воображения, и я тону в мыслях о ее коже и изгибах.

— Хейворт! — Тренер кричит мне в лицо. — Включи свою чертову голову в игру!

Я закатываю глаза, подбегая трусцой к парням. После того, как я повторю игру, мы становимся в строй. Я получаю мяч от Уайатта и бросаю его через поле Пейтону. Ни одна часть меня не хочет смотреть, как это происходит. Я слишком сосредоточен на Саванне.

Как будто я все еще могу чувствовать мягкость ее кожи. То, как ее тело прижималось к моему, когда я прижимал ее к шкафчику. Если бы она могла почувствовать, как колотится мое сердце в тот момент, это бы все выдало — но Боже, она чувствовала себя так чертовски хорошо рядом со мной.

Только когда Уайатт встает рядом со мной, я осознаю, что вокруг есть другие люди.

— Даже не думай об этом, чувак. Ты напрасно тратишь свое время, — говорит он мне.

Я не отворачиваюсь. — Понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Саванна. Я вижу, как ты смотришь на нее, но поверь мне. У тебя нет ни единого шанса. Она встречается только с парнями из колледжа. В частности, тот, кого зовут Брейди Лоуренс.

Я хихикаю и качаю головой. — Ты меня совсем не так понял, чувак. Я не хочу иметь с ней ни единого шанса.

— Чувак, ты видишь ее? Она самая горячая девчонка в школе, — невозмутимо говорит он, переводя взгляд на Сэв. — Все хотят такую.

Невнятный стон непристойностей срывается с моих губ, когда я ухожу от него и иду по полю. Достаточно трудно смириться с тем фактом, что я испытываю к ней чувства, которых не должен испытывать. Черт, каждая часть меня должна ненавидеть ее со жгучей страстью, и большая часть меня ненавидит. Но часть меня все еще хочет броситься к ее ногам и дать ей все, чего она когда-либо хотела. Мне нужно взять это дерьмо под контроль, пока оно не погубило меня — пока она не погубила меня. Снова.

***

Я подьезжаю к дому, ничего так не желая, как зайти внутрь, принять душ и забраться в свою кровать. Однако у судьбы, должно быть, на меня другие планы, потому что как раз в тот момент, когда я собираюсь выйти из машины, Джастин выходит из парадной двери. Каждая частичка разочарования, накопившаяся за последние несколько дней, кипит внутри меня. Захлопнув дверцу своей машины, я несусь к нему, пока не оказываюсь прямо у него перед носом.

— Какого хрена ты здесь делаешь? Разве я не говорил твоей заднице держаться от нее подальше? — Я не двигаюсь с места, когда он пытается немного оттолкнуть меня назад.

— Твоя мама — большая девочка. Она может сама делать свой выбор.

Я рычу, готовый ударить этого придурка. — Черт возьми, она может. Она доказала, что это дерьмо неправильное, когда мне пришлось надрать тебе задницу, когда ты пытался задушить ее до смерти.