– Глупое?
– Искреннее.
– Сэр, забудьте о бестолковом Пустом Месте! Расскажите, что здесь случилось!
– Ненавижу синий цвет! Просто терпеть его не могу! – прорычал Талли Брекенбок, после чего, не в силах справиться с охватившей его трагическую душу драмой, приложился сперва к одной бутылке, а затем сразу к другой.
Гуффин все понял:
– Полиция.
Талли Брекенбок скривился от этого слова так сильно, что его лицо вдруг словно бы превратилось в картонку с чернильными пятнами в кабинете какого-нибудь доктора-психиатра.
– Фейд… нет! Шейд? Тоже нет. А, рейд! – сказал он. – Облава, в общем. Почему ты явился так поздно?
– Трамвай поехал не туда – какая-то поломка где-то.
Брекенбок залился судорожным кашлем. Сплюнув черную слюну в костер, он наделил подчиненного пристальным колючим взглядом.
– В общем, тебе повезло! Вернись ты на трамвае вовремя, тоже попал бы в сети!
– Вот ведь удача так удача! – согласился Гуффин. – Но как было дело, сэр? Расскажите мне все!
Хозяин балагана отпил из бутылок, булькая, прополоснул рот вином, проглотил и трагично начал:
– С третьим звонком нагрянули. Со стороны моста Ржавых Скрепок заявился фургон, набитый злющими фликами. Я ничего не успел сделать: флики выскочили из фургона и тут же разбежались по всему балагану, как блохи с дохлой собаки. А потом они начали хватать наших и крушить все, что под руку подворачивалось.
– И что, никого не осталось?
– Кроме меня? Где-то поблизости еще прячутся мадам Шмыга, Проныра и Заплата. Ну и Бульдог Джим отправился поискать, где бы украсть для меня ужин.
– А как же остальные?!
– Они забрали Громилу, близнецов Гарм и Фейерверочника, а Бонти сломали пальцы – и как он теперь будет играть на виолонтубе, а?
– А что Бенджи?
– А, – с досадой вспомнил Талли Брекенбок, – ему тоже сломали пальцы. Так что и скриппенхарма нам тоже не видать. Или, вернее, не слыхать.