Из-за этого кризиса власти в сентябре 1993 года, как такового, не случилось. Всё решилось мирным путём, без стрельбы из танков и штурма здания Верховного Совета.
Но зато случился политический кризис в Чечено-Ингушетии. Председатель Вайнахской народной партии, писатель Зелимхан Яндарбиев объявил о создании независимой Чечни и попытался при помощи своих боевых групп взять Грозный и сместить с поста президента Чечено-Ингушской республики Руслана Хасбулатова. Но с наскоку у него это не получилось. И созданная национальная гвардия «ЧИР», возглавляемая полковником Масхадовым при поддержке частей СКВО[171] смогли выбить отряды Яндарбиева за реку Аргун, по которой и проходила теперь то ли граница, то ли линия фронта между двумя Чечнями.
Поэтому я и приехал заранее, чтобы разведать ситуацию, а также составить план на случай каких-либо изменений в ходе известной мне истории. Казалось бы, ну не стало Дудаева, вроде мелочь, ан нет, часть своих знаний по истории можно смело выкидывать на свалку.
…
Как бы там ни было, но первого февраля «МММ» начало торговлю своими ценными бумагами, и уже через день я стал обладателем ста восьмидесяти тысяч акций. Могло получиться и больше, если бы можно было купить их за доллары, а так пришлось покупать рубли, теряя на комиссии и постоянно меняющемся курсе.
Купил и улетел назад в Берлин. При отлёте меня поразило количество сотрудников контрразведки в Шереметьево-2. Даже не сдержал любопытства и поинтересовался у одного из сотрудников аэропорта — что происходит?
— Ельцин указ издал о передаче всех международных терминалов в стране контрразведчикам, для борьбы с бандитизмом, — охотно пояснил мне мужичок, который грузил багаж. — Они уже даже свою службу такси создали и автобусный маршрут.
А ведь мне звонила Ольга через неделю после моего прилёта в Москву и рассказала, что меня показывали в телевизоре и рассказывали какой бандитизм процветает в России. Но я не придал особого значения её сообщению, а тут вон оно как. Похоже я потоптался и раздавил очередную бабочку. Или не раздавил. Вот хоть убейте, не помню, издавал ли такой указ Ельцин или нет.
…
Вернулся в Россию я уже летом, в середине июня. Вместе с супругой и сыном. Оля посчитала, что отдавать Сашку на летнее воспитание бабуле пока что еще рановато. Три с половиной годика, не тот возраст чтобы по бабкам и дедам шляться между стран. Поэтому она и поехала, чтобы проконтролировать, что там за условия, да и предков навестить, а то соскучилась.
А я остался в Москве. Контролировать ситуацию. К моему удивлению, Серёга Лубенец выкупил дом в поселке Сокол. Или он мне так и не поверил, и не вложился в акции «МММ», купив этот коттедж. Или где-то раздобыл денег сразу на два проекта. Но забивать себе голову этими странностями я не стал, это их жизнь, пусть поступают как хотят.
Для контроля за текущей ситуацией пришлось прикупить мобильный телефон. Хендик[172] у меня был и в Германии, но в своё зимнее посещение Москвы я убедился, что мой «Bosch Handy C9» бесполезен, сеть он так и не поймал. Наверное можно было заключить контракт на обслуживание с местной компанией, но мне тогда было некогда.
Прилетев в Москву летом, я оставил свой мобильник дома в Берлине, и мне пришлось покупать новый. И вот тут-то я осознал всю простоту и прелесть покупки номера и телефона от государственной немецкой Бундеспочты (Deutsche Bundespost). Никаких тебе залогов и дополнительных платежей за подключение к сети как в местной компании «Московская Сотовая Связь» (МСС).
Сам телефон, «Нокия 1011», я купил за полторы тысячи долларов. Примерно за эти же деньги мне в Берлине достался комплект из двух Бошевских хендиков. А дальше, при приобретении номера пошли какие-то нереальные суммы: подключение к сети — пятьсот долларов, ежемесячная абонентская плата — триста долларов, подключение городского номера — тысяча долларов, аванс за возможные международные звонки — триста долларов и наконец, как вишенка на торте, залог — полторы тысячи долларов. Что это за залог я так и не понял, а менеджер сотового оператора нёс какую-то откровенную чушь про международные стандарты. В итоге, сотовая связь в Москве, обошлась мне в более чем пять тысяч долларов.
Долгожданной цены в сто тысяч, акции перевалили отметку двадцатого июля, и я тут же отдал распоряжение своему брокеру продавать их. Дежуривший вместе со мной в Москве Сергей сразу отзвонился брату с известием, «что Женька всё продал».
Сброс мною большого количества акций и, неожиданно совпавшее, распоряжение налоговой полиции о штрафе «МММ» на сумму в сорок девять миллиардов рублей, обвалили курс до восьмидесяти тысяч. Но утром двадцать седьмого июля курс приподнялся до ста восьми тысяч за акцию, продержался так целый день и к вечеру обвалился сразу до сорока тысяч. И еще через два дня пузырь лопнул окончательно, Мавроди объявил о снижении цен на акции до номинала, то есть до тысячи рублей. Выкупные цены были установлены на уровне 950 рублей. Но на биржах акции «МММ» до первого августа продолжали котироваться по цене в восемь тысяч рублей из-за того что многие крупные вкладчики ещё рассчитывали на чудо.
Продав свои акции по сто тысяч рублей и конвертнув их в доллары по курсу две тысячи сто рублей за один бакс, я получил прибыль в восемь с половиной миллионов долларов.
От которых тут же откусил десять процентов банк за брокерские услуги, и девятнадцать процентов федеральное правительство при переводе в Германию. Как ни обидно, но минус два миллиона долларов. Это еще хорошо что только девятнадцать процентов, а не двадцать пять, как стало с 2003 года, и отдельная радость в отсутствии налога на солидарность[173] и церковного налога[174].
С налогом на солидарность я, что удивительно, попал в люфт его отсутствия. Он существовал год с девяносто первого по девяносто второй. И снова его должны будут ввести где-то в девяносто пятом или шестом. А от церковного налога я отказался, регистрируясь в паспортном столе по месту жительства. Как впрочем, от него отказалась и основная часть населения бывшей ГДР. Оле проще, она зарегистрировалась как православная. Вообще-то существование церковного налога противоречит конституции страны и земель, так как церковь отдаленна от государства. Но, по-моему, всем на это в ФРГ наплевать.
…