— Уехать? Вот это на дело больше похоже. Куда же вы хотите уехать?
— Далеко.
— Прекрасно, золотой мой. И как скоро?
— Чем скорее, тем лучше…
— Вот как? И это вы говорите серьёзно?
— Совсем серьёзно.
— Ой ли?
— Я подписку готов дать.
— Какую подписку?
— Что больше вы обо мне никогда не услышите, и больше я угнетать вас не буду…
— Предложение заманчивое. И как это вы, прелесть моя, верно выразились: «угнетать», — именно угнетать…
Корецкий хотел было ещё что-то сказать, но икнул только и затем раздумал.
Козодавлев-Рощинин опустил голову и долго молчал, соображая.
— Вот что, — заявил он, наконец, — если вы мне такую подписку, действительно, дадите — то, может быть, я достану деньги… Но только ставлю и некоторые свои условия…
— Ка-акие? — полюбопытствовал Корецкий.
— Что денег на руки вам не отдам. Платье мы купим вместе, а затем я отвезу вас на железную дорогу и возьму сам билет прямого сообщения до станции вашего назначения, выражаясь официальным языком. Согласны?
— Не согласен, — сказал Корецкий.
— А, вот видите! Отчего же вы не согласны?
— Никто не должен знать, куда я еду…
— Вот оно что? Почему же вдруг такая романическая тайна?