— Как же я обращусь?
— Через меня. Я сейчас же поеду к нему и попрошу для вас защиты.
— Хорошо, — согласилась она, — только это не главное. А главное, в чём вы можете помочь мне, отправьте моё письмо, я сейчас напишу, а вы отправьте. Надо торопиться. Он может вернуться сейчас. Он мне сказал, что больше не будет отправлять моих писем, что довольно, что теперь я его пленница навсегда.
— Ну, я вам ручаюсь, что вы будете свободны.
— Я верю этому. Так я напишу сейчас, а пока вы приготовьте какую-нибудь верёвочку, чтобы спустить её ко мне. Я напишу письмо и привяжу его, чтобы вы подняли.
— Не лучше ли я сейчас пойду к консулу, чтобы не терять времени? Мы освободим вас, тогда можете писать сколько угодно.
— Это всё потом… потом… Теперь надо написать скорее, потом делайте, что знаете, а теперь послушайтесь меня.
И она скрылась в окне.
Через несколько минута она показалась снова.
— Готово у вас? — спросила она. — Спускайте верёвку.
Верёвочка была у меня готова. Я соединил её из кусков, которыми были завязаны книги.
— Скорее, скорее! — забеспокоилась она вдруг. — Ради Бога скорее, я слышу — подходят к двери, вот… Дверь отпирают, тащите скорей!
Она говорила это и привязывала конверт. Я с улыбкой смотрел на неё, потому что был уверен, что беспокойство её напрасное, что теперь я с помощью консула через полчаса освобожу её и выясню, кто такой этот её враг и почему он вдруг с сегодняшнего дня желает называться моим именем.
Но вышло, что улыбка моя и уверенность, вызвавшая её, были преждевременны.
Бедная женщина была права, что торопила меня и что написала своё письмо.
Когда я втянул верёвку, я услышал, как стукнула дверь и грубый мужской голос спросил:
— С кем ты тут разговаривала?
Я невольно отстранился от окна. Затем хлопнула рама внизу и всё стихло.
Письмо было в заклеенном конверте. На конверте стоял адрес: Маяк «Дедалус» — «Дедалус». И больше ничего.
Я сунул конверт в карман и побежал к консулу.