Арена

Неожиданно бабушка обняла папу и заплакала:

— Кто бы мог подумать! Прости и меня, старую…

— Успокойтесь, мама! — папа погладил бабушку по голове совсем как Татку, когда она плачет, достал платок и высморкался. Глаза у него покраснели. Татка тоже чуть не заплакала, но в это время объявили, что поезд должен ехать, а провожающим надо сойти. Бабушка заплакала еще сильнее, заставила папу зачем-то присесть и снова поцеловала Татку. Потом папа пошел ее проводить. Поезд ехал сначала медленно, так что бабушка успевала идти рядом и махать Татке рукой. Вдруг поезд заторопился, и сколько бы Татка ни смотрела вбок, бабушки уже не было видно. Перрон быстро сменили пригороды, и когда уже совсем скрылась Москва, в купе вошел Таткин папа.

У Татки опять было много вопросов, и главный из них — приедет ли к ним мама?

Татку так и подмывало одним махом выпалить отцу мучившие вопросы, но в купе было много народу и ни одного знакомого. Татка застеснялась, отодвинулась дальше в угол и стала думать.

Она живо представила себе детский сад, своих подруг, и друзей, и Витьку Чупрыгина, который все-таки ухитрился отколотить ее на прощанье. Татка вспомнила это, и ей стало грустно. Она не была злой и сейчас совсем не сердилась на Витьку, но ей вдруг стало жалко свою маму. А что, если мамин «друг детства» такой, как Витька? Это тоже был вопрос.

Татка вздохнула, прислонилась к жесткой вагонной подушке, похожей на диванный валик, но уснуть не могла. Она ворочалась, и все время ее не покидало чувство беды. Татка открыла глаза. Синий огонек лампочки, дрожа, освещал купе, папа и двое соседей тихо беседовали. Татке показалось, что все о ней забыли, она обхватила руками подушку и громко заплакала:

— Мамочка, мамочка!..

Папа взял ее на руки, стал успокаивать, но от этого Татка стала еще сильнее плакать.

— Мамочка!.. Почему, почему она не наша, почему? — плакала Татка.

Папа молчал.

А поезд ехал себе и ехал. Ему не было дела ни до маленькой Татки, ни до ее «почему».

1954

ПЕРЕД ЗАМОРОЗКАМИ

Рассказ

Электричка тревожно прогудела и заторопилась дальше. Локшин огляделся, подошел к дежурному по станции.

— До Николиной горы далеко?

— Ходьбы часа полтора. Минут через сорок автобус туда пойдет.

— Ждать?! Ну нет. — Локшин весело попрощался с дежурным и пошел. Миновав привокзальную тропку, он выбрался на дорогу.