Арена

— Второй.

— Я доведу до двери.

— Не надо! — Складка губ ее стала жесткой.

— Постойте со мной, Надя.

— Нельзя, поздно.

— Прошу.

— Нет.

Шовкуненко сел на ступеньку. Его спину освещал желтоватый ночник, горящий в подъезде дежурной аптеки.

— Григорий Иванович! Мне нужно идти. Поздно, неловко перед хозяйкой.

— Ну идите.

— А вы? — Надя робко посмотрела на Шовкуненко.

Он не двинулся с места.

— Хорошо, я постою с вами, — сказала Надя.

Дверь аптеки растворилась. Надя посторонилась. Человек задел полы шовкуненковского пальто.

— Простите!

На мгновение их глаза задержались, оглядывая друг друга.

— Жорж?! — поморщился Шовкуненко.

— Привет, Шовкуненко!

Надя с любопытством посмотрела на незнакомца. Клетчатый теплый пиджак, унизанный молниями, словно швами. Вязаная шапка, такое же кашне и замысловатые ботинки, помесь спортивных с сапогами.

— Проживаешь здесь, что ли? — голос Шовкуненко изменился, стал обычным, глуховатым. Надя с облегчением вздохнула. Незнакомец, должно быть, положил конец нелепому, томительному объяснению.