Арена

Женщина, с уважением посмотрев на Пелагею, взяла у малыша стаканчик. Тот заревел и тугими кулачками заколотил по ноге матери. Она смутилась и, попрощавшись с Пелагеей, потянула сына домой.

Малыш чем-то напомнил Пелагее ее сына. Такой же был здоровяк, крепыш. Когда кто-нибудь из соседей ей говаривал: «А твой Василий хоть куда, вырос, чертенок», — она в ответ ласково улыбалась и, сощурив близорукие глаза, искала во дворе сына.

— Вась, Вася, Вася-а! — раздавался ее голос, и вслед за этим со всех сторон двора слышался топот детских ног.

— Тетя Пелагея, отпустите Васю!

— Васька, а игра как же?

— Мы совсем вот чуть-чуть, а то счет 3: 2, — приставали к ним ребятишки.

Пелагея горделиво любовалась своим сыном и, отмахиваясь от теребившей ее детворы, снисходительно бросала:

— Ладно уж, забирайте своего Ваську! Не нужен он мне.

А сама еще долго глядела вслед сыну и боялась, как бы он не расшибся.

Боялась она всегда. Не дай бог, если Вася заболеет. Пелагею не узнать. Ходит точно в воду опущенная. А Васька — парень хитрый, все примечает да на ус наматывает, недаром его в школе «ловким атаманом» прозвали. Бывало, заиграется, не выучит теорему по геометрии, тогда утром, проснувшись, исподтишка следит за матерью. Улучит минутку и начинает:

— Мам, а мам! Чего-то у нас жарко, даже душно.

Пелагея подходит к сыну и, щупая его холодный лоб, начинает искать термометр.

Глаза у Васьки чуть-чуть приоткрыты, щеки горят, ну и впрямь больной.

— Знаешь что, посиди-ка ты, голубчик, дома. Приду с работы, тебе горчичники поставлю. — Обеспокоенно поглядывая на часы, Пелагея торопливо собирается. — Да вот еще, молоко принесут, вскипяти. От плиты, слышь, не отходи, а то опять убежит.

— Угу, — отвечает Васька и снова ныряет под одеяло.

Мать всегда ему потакала, только однажды не выдержала. Было это лет шесть назад. Соседка, что жила этажом выше, заболела дифтеритом. Вечером ее увезли, а на следующий день мужу послали телеграмму, чтобы выезжал на похороны. Он в командировке был. А мальчонка маленький — болтает чего-то, не поймешь. За ним решили пока всем подъездом присматривать. Пелагея — первая, да иначе она и не могла: ведь ребенок!

Вечером пришла к Пелагее бабка из той квартиры:

— Поль, а Поль, Вадику плохо, в жару будто, наших никого нет, поди посмотри.

Вызвали «Скорую помощь». А мальчишка мечется по постели и кричит. Разве выдержишь? Схватила его Пелагея на руки, прижала. Бабка рядом всхлипывает, а мальчонка от плача аж посинел, губы дергаются. Ходит Пелагея с ним по комнате, а сама про своего думает. Что, если бы ее Васька так заболел? Домой пришла, на ней лица нет. Слова вымолвить не может.

— Что случилось, мама? — испугался Васька.