В мозг

Юрий Петрович ознакомился с новостями и погладил занывшую ногу. Пора было двигаться – сначала в направлении прокаженных. Их пока не проявленное благоразумие оставляло последнюю надежду на то, что Дикие времена не возвратятся.

20. Хитрые цифры*

Вечером я совсем оклемался и отправил Светлану домой на такси – оставаться у меня она категорически отказалась, из-за матери, которая будет волноваться, – а сам занялся текущими делами. Их накопилось много.

В первую очередь, единоличное мировое господство в ММ отпадало. Нас становилось слишком много – оставалось выяснить, насколько. Каким образом выяснять, я пока не придумал, поэтому продолжил исследовать интерфейс.

Прежде всего меня интересовал основной цифровой показатель. Я решил, что он основной, потому что этот показатель выделялся на фоне остальных. Чем – описать не могу, ввиду отсутствия подходящих терминов, но выделялся отчетливо.

Размерность у него отсутствовала – в том смысле, что не была указана в интерфейсе, – однако я быстро сообразил, что данный показатель выражает. Он выражал трудозатраты. Сообразил я так быстро по одной причине: моя экономическая теория также предполагала трудозатраты в качестве главного экономического показателя. Окажись на моем месте другой экономист – за исключением, разве, представителей школы трудовой стоимости, – ох, пришлось бы помучиться! Но я раскусил задачку, как дважды два.

Подтверждением моего вывода послужил ботинок, давший пищу первоначальным размышлениям. Я заметил, что основные показатели каблука и других ботиночных частей в сумме дают основной показатель целого ботинка. Этого я и ожидал. Правда, суммирование ни в коем случае не доказывало то, что показатель выражается в единицах времени, но давало основания полагать: это затраты. А затраты, согласно моей экономической теории, могли выражаться только в единицах времени.

Вы можете спросить, почему не в деньгах. Да потому, блин, что деньги являются зависимой категорией! Нельзя сказать: экономика служит для того, чтобы зарабатывать деньги, – такой фразой вы не докажете ничего, кроме собственного идиотизма. Нужно говорить: экономика служит для удовлетворения материальных потребностей человека, а деньги при этом играют такую-то и такую-то роль. И эта роль, можете поверить мне на слово, заключается никак не в измерении производственных затрат. Для измерения затрат необходим объективный измеритель! В противном случае возникнет вопрос: если затраты измерять в деньгах, в чем тогда измерять деньги? Понятно, блин? А... кому я объясняю? Вы наверняка в экономике не рубите, поэтому сделайте вид, что со всем согласны, и молчаливо поддакивайте.

Короче, Склифосовский: в полном соответствии с разработанной мной экономической теорией, я установил, что основным показателем интерфейса ММ являются трудозатраты – затраты, измеряемые временем изготовления вещей. Помимо основного показателя, в интерфейсе наличествовали и другие, причем немаловажные. Показателей много, и они некоторым образом градуированы, то есть располагались в ряд по значимости.

Следующим за трудозатратами показателем оказался… Но сначала о том, как я данный показатель обнаружил. Вы же не думаете, что я «углублял» взор только на неодушевленные вещи?! Разумеется, я пытался рассматривать с этих позиций также вещи одушевленные, в частности людей. И обнаружил, что интерфейс при наведении на человека меняется, то есть приобретает совершенно иной вид, чем при наведении на неодушевленные вещи типа ботинка, шариковой ручки или банана. Банан – это превосходно, лучший фрукт из имеющихся. О чем это я?.. Ах, да! При наведении на человека трудозатраты из интерфейса исчезали, зато появлялся иной показатель, в зависимости от того, на какого человека наведен взгляд – положительный или отрицательный. То есть величина «человеческого» показателя могла быть либо положительной, либо отрицательной.

Вооруженный гениальной экономической теорией собственного изобретения, я легко определил, что этим показателем является долг, дебиторский или кредиторский. У меня данный показатель – аналог лицевому счету. Любой человек одновременно является и производителем, и потребителем: производя вещи и передавая их в потребление другим людям, человек увеличивает размер своего лицевого счета, а принимая вещи в потребление от других людей – уменьшает. Плюс-минус – все достаточно просто.

Таким образом, глядя на людей, я с помощью интерфейса ММ мог определять, кто из них живет, так сказать, в долг – потребляет больше, чем производит, а кто совсем наоборот. К моему удивлению, большинство людей, казавшихся мне зажиточными: одетые в дорогую одежду, пользующиеся престижными иномарками, – жили в долг, тогда как скромно одетые, а то и вовсе бедствующие сограждане имели солидную дебиторку. По крайней мере, так показывал интерфейс ММ. Согласно моей экономической теории, примерно так и должно было быть, поэтому я не удивлялся. Удивляло то, что ММ, являясь чертовски сложной системой, совпадало с моими постулатами до мельчайших деталей – во всяком случае, в отношении основных элементов интерфейса. Я в очередной раз поразился собственной прозорливости, убедившись в том, что являюсь истинным сыном науки – в чем, впрочем, никогда не сомневался.

Помимо лицевого счета, «людской» интерфейс имел стопку бляшек особого вида – таких я ранее не встречал. Попытка перейти по ним привела к интересному результату: переходы удавались, но в итоге я оказывался не в чужом ММ, как в обычных случаях, а… Меня как бы отправляло к какой-либо вещи, при этом я оставался в родном ММ. После такого перехода путь вперед отсутствовал – оставался путь назад, на исходную позицию. После недолгих размышлений я пришел к выводу, что данные особые бляшки служат указателями на неодушевленные вещи, тогда как обычные бляшки – на одушевленные, то есть на людей, в ММ которых попадаешь после перехода.

Особые бляшки вели к вещам, но что это были за вещи? Каждому человеку соответствовала огромная, из тысяч наименований, стопка. Вещи, на которые я попадал в результате экспериментов, были самыми разнообразными, вместе с тем ничем не примечательными.

Решение пришло после того, как я догадался «углубить» взор на самого себя. В стопке моих бляшек оказались вещи, которыми я ежедневно пользовался: одежда, бытовые приборы и механизмы, и прочее, прочее, прочее. Теперь стало понятно: показатель отражал вещи, полученные мной в потребление – опять-таки, в полном согласии с моей экономической теорией. Буквальные совпадения ММ с теоретическими выкладками продолжали радовать, но уже слегка озадачивали. Без сомнения, я экономический гений – но кто мог заподозрить, что настолько!

Гуляя со Светланой по парку или возвращаясь после прогулки, я «углублял» взоры то на одну, то на другую вещь, пытаясь проанализировать замеченные отличия. В первую очередь меня интересовали отличия в интерфейсах, а не в самих показателях, заняться которыми я рассчитывал в дальнейшем.

После ряда экспериментов я обратил внимание на то, что интерфейсные показатели некоторых вещей изменяются, что называется, на глазах, тогда как аналогичные показатели других вещей остаются в неизменности. Взять тот же ботинок. Когда ботинок стоял в прихожей, один из показателей – не самый главный, но достаточно значимый – пребывал в фиксированном состоянии. Но стоило мне надеть ботинок на ногу и сделать шаг, как показатель оживал: его величина начинала увеличиваться. Ассоциация была однозначной – тут и дурак бы догадался, что показатель представляет собой счетчик времени. Формат показателя – в часах, минутах, секундах, миллисекундах – развеивал последние сомнения в том, что показатель отражает время использования вещи.

Я мог бы рассказать во всех подробностях, почему время использования вещи так важно для экономики, да вы все равно не поймете.

Естественно, я сидел не только в ММ, но одновременно в инете: краем глаза отслеживал любимые ресурсы, изредка комментировал и раздавал от щедрот душевных лайки. Не уходишь же навеки в ММ при наличии такой реальной крутизны, как инет?!

Там-то я и заприметил забавный ролик. Публикатор уверял, что запись произведена сегодняшней датой, с одного из телевизионных каналов. Ролик длился секунд шесть, вероятно. Это был выпуск новостей. Дикторша зачитывала текст: «Руководитель канала (далее следовала фамилия) заявил, что считает это морально недопустимым…», – после чего прыснула и, не выдержав, свалилась со стула от хохота. Далее следовала заставка о технических неполадках. Публикатор уверял, что трансляция была прямой, но я сомневался, что телевидение практикует прямые трансляции. Скорее всего, фейк, причем с длинной бородой, берущей начало от схватки двух якудзон.