В мозг

[[Стоит заметить, что мой наблюдательный пост оборудован в черепной коробке Селедкина. Но, поскольку Селедкиных уже трое и находятся они в разных точках офиса, я наблюдаю всех троих Селедкиных, хотя одновременно из трех разных точек. Сами Селедкины друг друга, естественно, не видят, но я-то вижу!]]

[[Потеха с бифуркациями вероятностей продолжается минут двадцать. За этот период кое-кто из разделившихся Селедкиных успел выйти из кабинета: некоторые возвратились, а некоторые нет. Но, за счет продолжающихся раздвоений, в кабинете тесно, причем начальнические тела, сами того не замечая, постоянно друг на друга накладываются. За счет яркости, уменьшающейся с каждой бифуркацией, тела полупрозрачные. Мне смешно – такое я только в кинематографе видел, – однако становится сложно уследить за происходящим.]]

[[К вящей своей радости, я обнаруживаю ранее не известную мне возможность, а именно: переключаться на одну из вероятностей. Я переключаюсь, и альтернативные вероятности исчезают, оставляя одну из них – кажется, ту, на которой я сосредоточивался в момент переключения. Лишние тела: самого Селедкина, его помощницы, других сотрудников, посещавших кабинет начальника в той или иной вероятности, – исчезают, оставляя персонажей одной из вероятностей. Хотя все эти персонажи остаются полупрозрачными, ведь вероятность их появления не составляет 100 %.]]

[[Верно, так наблюдать за будущим намного проще. Хотя это не полное будущее, а лишь один из его потенциальных извивов. Сбудется данная вероятность или нет, бабушка надвое сказала. Кто знает?]]

[[Тут я замечаю нечто необычное. Селедкин проверяет договор, принесенный секретаршей. Он склонился над бумагой и внимательно вычитывает. Мне видно не хуже, чем самому Селедкину, потому что я нахожусь в его голове. Селедкинский взгляд скользит по строкам, а авторучка в его пальцах водит по строкам, чтобы случайно не сбиться. Напротив дожидается секретарша. Селедкин проверяет договор, но юмор в том, что бумага чистая. Я не различаю на бумаге никаких строк! Которые, тем не менее, Селедкин со всей возможной основательностью сейчас прочитывает.]]

[[Я откровенно не понимаю данного эффекта. Селедкин, будь даже осведомлен о моем проникновении в его ММ, не стал бы устраивать подобный цирк, тем более в присутствии секретарши. Нонсенс!]]

[[В сомнениях я перематываю будущее вперед на пару часов.]]

[[Да, так я и думал! Селедкин – вернее, один из множества разделившихся Селедкиных – находится в нашей столовой. Его величество начальник обедает. При этом тарелки пусты – не все тарелки, какие я, находясь в голове начальника, успеваю ухватить взглядом, но большинство. Во всяком случае, селедкинская тарелка точно пуста.]]

[[Я проматываю, проматываю, проматываю и еще проматываю будущее – намного, как можно дальше.]]

[[Селедкин по крайней мере жив. Вернее, расплодившиеся Селедкины: их столько много, что мне приходится выбрать одну из вероятностей: неважно, какую – пускай самую малозначительную. Селедкин уже не полупрозрачен, а прозрачен почти полностью: вероятность, что он доползет до этого состояния, чрезвычайно мала. Но важно не это – другое. Селедкин чем-то занимается, перебирает руками, совершает другие телодвижения, но вещей, которыми он манипулирует, я не вижу. Материальный мир вокруг Селедкина – не совсем материальный, а тот, который предоставляет мне ММ, – полон лакун. В отличие от Селедкина, вещи не полупрозрачные, а никакие: они абсолютно белые пятна среди других, существующих, вещей. Полагаю, если я продолжу движение вперед, стохастическая реальность полностью исчезнет. Я останусь в чистом белом пространстве, как Нео в своей «Матрице».]]

[[Кстати, если я продвинусь далее смерти Селедкина, сам-то не пострадаю?]]

[[Убоявшись, я выключил мозговую связь и…]]

[…возвратился в свое ММ, а оттуда…]

…в реальность – которую, впрочем, за время путешествия по селедкинскому будущему и не покидал.

25. Гибель планеты

Кое-как добрались до космической пирамиды. Кое-как – потому что Юрий Петрович еле доковылял.

Черный массив по-прежнему возвышался над лесом, под пирамидой суетились прыгунцы. Некоторые из них беспорядочно расхаживали по поляне, другие толпились вокруг голосящей самки, хлопая ей в такт ладошами, третьи прыгунцы утоляли «голь-од» продуктами из вскрытых коробок. Коробки, оставшиеся не распакованными, складировались возле лестницы. Их помаленьку затаскивали внутрь – по всей видимости, этим занималась отдельная рабочая команда.

Горбань, увидев прыгунцов, помрачнел, Юрий Петрович тоже не испытал прилива теплых чувств.

– Эй, – остановил Юрий Петрович пробегающего мимо самца-подростка. – Где у вас главный? Такой, пожилой.

Подросток зашипел ротовой полостью и ввинтился в толпу. Вскоре из толпы вынырнул Пожилой и нехотя направился в сторону гостей.