Последствия

– Ты что делаешь! – грубо воскликнул Слава, открыв глаза.

– Ты меня хорошо видишь? Не расплываюсь, без дымки? – волновался врач.

– К чему это?

– Для справки.

Изолированный в лице не поменялся, оно осталось настолько же исхудавшим и побледневшим, как когда они шли по лестнице, поэтому волнение Павел Анатольевич прекратил.

«Но стоит заметить, что во время завтрака оно приобрело живой оттенок.»

Слава ехидно прищурился и, не застёгивая рубашку, перешёл на другую кушетку.

– Не волнуйся. Это одна из моих особенностей. Давай дальше. Я в «Небуйную» хочу.

Павел Анатольевич отошёл к столу и, положив к медицинской карте Славы листок с почти горизонтальными чертами и небольшими волнами сердцебиения мужчины, возвратился.

Слава съёжился, когда к его телу прикоснулась холодный, скользкий датчик аппарата УЗИ. Мужчина задрожал, но вскоре расслабился и проскрежетал:

– Ты знаешь, ведь без меня ты никто.

– Почему? – Павел Анатольевич не отвлекался от монитора, но заинтересовался высказыванием изолированного.

– Как Виктор без чудовища, хотя тот действовал от идеи и науки. Ты от науки и алчности. Открыть что-то у меня хочешь, премию получить, а потом таскать меня везде за собой будешь, как экспонат для хвастовства. Ты хочешь найти во мне что-то, а ведь я не дам. – он смотрел в потолок, но под конец повернул голову на Павла Анатольевича.

– Как Колумб без Америки. – прыснул врач.

– Как червь и солнце, но менее гиперболическое сравнение. Ты тоже читал? Я вот недавно.

Слава вскрикивал, тараторил, но его сердце, всё ещё не дававшее покоя Павлу Анатольевичу, на котором он задержал датчик, не подтверждало результатов ЭКГ, оно билось размеренно и не учащённо, и внешнее волнение внутри не отражалось.

– Тебе принесли книгу?

– Нет.

– Но…

– Не думаю, что время сейчас об этом. Ты не поймёшь, ты читал отрывок – подумал, что бессмысленно и бросил. – Слава отвернулся и забыл о Павле Анатольевиче.