Последствия

«Всё же ребёнок, объевшийся до потери памяти конфетами, никогда больше не сможет на них смотреть без тошноты.»

– У нас «тихий час», но да я шёпотом. Почему ты свою дочь не любишь? Запер её здесь. У неё, кстати ухажёр имеется, заметил? – зачастил Слава, выкинув сразу все интересующие его вопросы.

– Всё по закону, с согласия родителей.

– И мне ты о правах! Так только с недееспособными.

Славы наклонился, чтобы заглянуть в лицо врача, которое он слегка приспустил к полу, но мужчина нахмурился и, когда волосы «небуйного» начали мелькать над пределом поворота глазных мышц в сторону, сам поднял голову.

– Так решил суд.

– Ой, хитрецы, ещё, наверное, пособие выпросили. Про её друга я сказал? Ну да. Дак про него. Я так рассчитал, он уже в ближайшие годы выйти должен. И вот услышал, что он вытащить её отсюда хочет, а потом, может быть, и в суд на тебя подаст.

– Кто?

– Не, не. Блюдечка с голубой каёмочкой у меня нет.

Слава остановился, и больше не сболтнул, и шире улыбнулся. Павел Анатольевич оживился, к нему подходили порывы вопросов, но он гордо их утихомиривал и, находясь в шаге от бока Славы, дошёл до кабинета живописи.

– Вот и всё, теперь это лично моё дело, но ты можешь постоять тут и подождать.

– рассудил Слава, остановившись в метре от двери.

– Не поверю, что ты имеешь какое-либо дело с этим. – Павел Анатольевич не находил красоты в картинах, отчего к искусству и людям, его творящим, относился пренебрежительно.

– Ну жди.

Слава кивнул Интерну, на что настороженный Павел Анатольевич отвлёкся, в то время «небуйный» забежал в кабинет и спешно закрыл за собой дверь. Павел Анатольевич дёрнулся за ним, но, услышав щелчок, остановился, изворотливо обозвавши в мыслях Славу.

– Вот и хорошо, что вспомнил. – спуская приподнявшийся край рубашки, похвалил себя мужчина, за внимательность к обустройству кабинета и более о средствах его безопасности от незаконного преднамеренного проникновения.

– Чего? – в то же время вскрикнул преподаватель, спешно снимая ноги со стола.

Молодой человек развалился за столом и читал книгу, но после вбегания Славы, съёжился и привстал, закрыв том.

– Книжечки? А что под обложкой? – заинтересовался Слава, оттягивая суперобложку. – Э. Л. Джеймс, у тебя утончённый вкус.

– Кыш, проваливай! – остервенел преподаватель, возвращаясь в мир реальный из ступора мыслей.