«Сан-Франциско и Майами», — сказал я ей.
Она выглядела сбитой с толку. "Что? О чем вы говорите?"
— Суперкубок, — сказал я. «Это будут «Сорок девять» и «Дельфины». Сорок девять победят».
Она выглядела удивленной: «Ты знаешь?»
«Я не знал о Мировой серии», — сказал я ей. «И я не знал бы ни о каком другом Суперкубке. Но у меня есть воспоминание, связанное с этим. Моя первая поездка через меня была в общественном колледже, где я работал над своей степенью по истории. Я точно помню, что это был мой первый год. У некоторых друзей, с которыми я тусовался, была вечеринка на Суперкубке, и я знал, что там будет девушка, я пытался залезть ей в штаны и получил несколько обнадеживающих признаков того, что вечеринка может быть решающий фактор.
«Тогда я только что преодолел свою застенчивость и понял, что девушки не такие загадки, какими я всегда их считал. Всем остальным на вечеринке нравились Девятки, но Терри, так ее звали, нравились Дельфины.
«Тогда я только что преодолел свою застенчивость и понял, что девушки не такие загадки, какими я всегда их считал. Всем остальным на вечеринке нравились Девятки, но Терри, так ее звали, нравились Дельфины.
Мне было наплевать на футбол, так или иначе, поэтому я выдержал презрение своих сверстников и объединился с ней по поводу дельфинов. Я улыбнулся. «Это сработало. После того, как «Дельфины» проиграли, мы пошли к ней домой и утешали друг друга».
Трейси рассмеялась. «Знаешь, — сказала она, — просто кажется, что причина, по которой ты помнишь что-то подобное, связана с сексом».
Я пожал плечами, смеясь вместе с ней. «В отличие от большинства парней, я знаю, где лежат настоящие приоритеты».
«И я тоже», — сказала мне Трейси, переворачивая сериал. «Так что спасибо, что рассказали мне, и если в колледже есть бассейн, я полагаю, я в него попаду. В конце концов, кто бы мог сопротивляться? Но я думаю, что теперь у меня будет новый взгляд на вещи. Я выиграл больше не буду звонить тебе и доставать тебя из-за твоих знаний, ладно?
— Хорошо, — сказал я. «Но помните, никто не святой. Если я вспомню что-нибудь неопасное, я обязательно дам вам подсказку. А когда у вас появятся свободные деньги, я случайно найду несколько хороших акций, в которые можно инвестировать».
Прошло еще три дня, прежде чем Трейси смогла отправиться в путь. Мы остались в Рено, навещая ее каждый день, сколько могли. Я позвонил Минди в больницу в Спокане, чтобы сообщить ей, что происходит, и что меня не будет на работе, вероятно, всю неделю. Она выразила сочувствие и сказала мне, что помолится за мою сестру. Я поблагодарил ее. У мамы был похожий разговор с работодателем. Папа, будучи учителем, летом не работал, и у него не было таких забот. Я также проинформировал Нину о том, как идут дела, и она была рада услышать, что с Трейси все будет в порядке. Она сказала мне, что любит меня. Я спросил ее, слышала ли она что-нибудь о Мэгги и Майке. Она этого не сделала.
Чтобы меньше волноваться, я молча пожелал им удачи.
Трейси не могла летать коммерческой авиакомпанией из-за гипса, поэтому был предложен медицинский транспортный самолет, чтобы доставить ее домой. Мы задержались еще на день, потому что страховая компания, покрывавшая Трейси, не хотела платить за это, потому что считала это ненужным. Я немного поговорил с ними, пока мамы не было в комнате, упомянул о таких вещах, как адвокаты, судебные процессы и освещение в СМИ. Они выслушали меня и, в конце концов, согласились с моим мнением, организовав не только самолет, но и транспортировку скорой помощи из аэропорта Спокан, а также больничную койку и патронажных медсестер в нашем доме. Я вежливо поблагодарил их и повесил трубку.
Трейси попрощалась с медсестрами, которые ухаживали за ней, и с доктором Кваком. Ее подобрала скорая помощь и отвезла в аэропорт, где погрузили на двухмоторный винтовой самолет, специально предназначенный для таких случаев. Помимо пилота, в нем работали две медсестры. Мама поехала с ней после того, как бросила на маленький самолет несколько нервных взглядов. Мы с папой должны были лететь обратно в Спокан еще через два часа на коммерческом самолете и фактически прилетели домой первыми. Мы смотрели, как маленький самолет поднимается в небо и исчезает в облаках.
Я рассказал папе о своем разговоре с Трейси, и он был потрясен, услышав о ее жадности и чувствах до аварии, но также был рад услышать о ее очевидном обращении после аварии. Пока мы ждали в холле перед вызовом нашего рейса, папа пил пиво, я пил газировку, он спросил меня о том, что я думаю о значении всего этого.
— Значит, произошел несчастный случай, который должен был случиться с Трейси, — сказал он, делая глоток. — Но она все еще жива. Что это значит?
— Я думал об этом, — сказал я ему, завидуя пиву, которое он выпил. "И ответ, я не уверен."
— Ты не уверен.