В то же самое время, когда над ним нависнет угроза появления в Иудее Царя (Мессии),
Между морем и горой преславного святилища, в Иерусалиме, у царя Ирода было два жилища – одно на территории храма, другое в верхнем городе (ст. 45).
Остаётся сказать о нескольких важных вещах, которые помогут сделать картину более полной, хотя вряд ли это возможно в рамках столь сжатого комментария на это заключительное видение Даниила.
1. Исходя из логики всех откровений, содержащихся в этой пророческой книге, Римская империя должна была иметь своё место в последнем пророчестве, и она имела его.
2. В определённый момент истории Израиля, а именно в конце Хасмонейской эры, должен был появиться ЦАРЬ (это то, что в Израиле было лишь однажды на протяжении этих пятисот лет), чьё могущество и дерзость сильно выделялись. Характер и действия этого царя, пришедшего на смену правителей из рода Хасмонеев, предсказаны ясно и убедительно.
3. Ирод захватил Иерусалим и истребил род Хасмонеев, чего не смог сделать даже Антиох Эпифан. В свою очередь, психологический профиль и поведение Антиоха предшествуют Ироду в хронике пророчества прежде всего по линии жестокости и фанатизма.
4. Ирод Великий, как и другие члены его династии, многократно упоминаются в Новом Завете. Династия Ирода управляла Палестиной или её частями во времена римского владычества до полного прекращения существования Иудейского государства (Ирод Агриппа II перешёл на сторону Рима во время разгрома Иерусалима).
5. Разгром Иудейской автономии – это пророчество о «времени тяжком», о котором предупреждал сначала Ангел Гавриил (12:1), а затем применил и расширил в Своей речи на Елеонской горе Иисус Христос, говоря о «великой скорби», грядущей на Иудейскую землю.
Детальный исторический очерк 11-й главы, который мы рассмотрели, способен пролить свет на всё, о чём говорится в 12-й главе после 3-го стиха. И теперь мы перейдём к этой последней части видения.
Под сроком понимается конец времени, отведённого еврейскому народу в его ожидании обещанного Мессии, и прекращение существования Израиля как единой нации. Указание на это время повторяется в 12:9. По Кулакову: «
Итак, если бы этим
На вопрос одного из Ангелов о том, когда будет конец всех этих неслыханных происшествий с народом Даниила (включая последнее бедствие Израиля), другой отвечает, что конец настанет по совершенном низложении сил святого народа, или «
Последующее содержание 12-й главы, стихи 10-12, которые параллельны стихам 11:31-35, – это напоминание об этих "последних временах", в которых события, связанные с религиозными преследованиями Антиоха Эпифана, становятся наиболее мрачной и поучительной страницей в истории Израиля. По свидетельству Иосифа Флавия, водворение войск и осквернение храма при Антиохе Епифане продолжалось более трёх лет (Дан. 11:31, 12:11). А. П. Лопухин комментирует фрагмент 12:11-12 по Первой Маккавейской книге и относит его ко времени восстановления иудеями жертвенника и к смерти Антиоха в результате его полуторамесячной болезни. Разница между 1290 и 1335 днями ровно полтора месяца. Смерть Антиоха Эпифана в то время положила конец религиозным преследованиям иудеев (ст. 11-12).
И ещё несколько слов о великой скорби. Время тяжкое, о котором говорится в стихе 12:1, имеет отношение непосредственно к народу Даниила. Еврейское слово, которое переведено как "
Следующие стихи также относятся к началу этой новой эпохи и повествуют о пробуждении в Израиле (12:2-3). Это, однако, не следует относить к телесному воскресению, потому что, во-первых, оно произойдёт в конце времени или земного века, а во-вторых, признаётся, что оно затронет всех людей без исключения. Но стих 12:2 показывает, что речь идёт лишь о «многих». Но не всех. Профессор Э. Хукема в книге «Библия и будущее» указывает на эту проблему: "Одна из трудностей, с которыми сталкиваются толкователи в этом тексте, связана с употреблением слова «многие» в его начале – там, где читатель мог бы ожидать слово «все»" (стр. 366). Эта деталь серьёзно ослабевает позицию богослова, который отстаивает воскресение тела как идею этого стиха. Отстаивает эту идею и Хукема, поэтому он отчаянно ищет объяснение этого слова, но выйти за пределы одного абзаца ему не удаётся. Итак, мы приходим к выводу, что общий исторический контекст не позволяет относить пробуждение в Израиле (12:2) к телесному воскресению, которое состоится при кончине века. Как и недопустимо утверждение, что воскресение праведных и неправедных затронет не всех, а лишь «многих». Мало того, мы не стали бы даже относить это «пробуждение» и к духовному воскресению, так как оно не предполагает