Нета быстро огляделась – никого близко не было.
– Не знаю, как быть, – зашептала она, – хоть убегом венчайся, так ни за что не отдадут.
– Поэтично! – насмешливо сказала Клавдия.
– Вот уж нет, одна досада! То ли дело, как все по порядку.
– Фата, цветы, подружки, певчие, – тихо улыбаясь, говорила Анна.
Логин стоял на мостике, который своими полу с гнившими досками уныло навис над веселым ручьем Безоблачно ясен был день – безнадежно тоскливо было в душе Логина.
Андозерский и Баглаев подошли к нему. Оба они были чем-то радостно возбуждены. Андозерский сказал со смехом:
– Барышни не пошли купаться – жаль! Все Анюточка виновата.
– Что ж, ты подсматривать собирался? – спросил Логин почти враждебно.
– А то зевать, что ли? Ну да ничего, и эти две сестрицы недурнененькие, как веретенца ровненькие.
– Сущие лягушки по грациозности, – сказал, хихикая, Баглаев. – Пойдем, спасибо скажешь.
– Они не обидятся, – убеждал Андозерский. – Нарочно на видное место пошли.
Они оба потянули за собою Логина, но он наотрез отказался, – и они отправились вдвоем подсматривать за купающимися девицами. Сестры плескались в ручье на открытом месте, где было широкое русло. Еще издали были слышны их крики и визги и всплески воды под их ногами. Андозерский и Баглаев остановились за кустами и смотрели на купальщиц. Потом присели на корточки и пробрались поближе к берегу.
Валя метнула на них вороватыми глазами, затрепетала от веселой радости и сделала вид, что не замечает никого. Тихонько сказала что-то сестре. Варя посмотрела в ту же сторону и тоже притворилась, что ничего не видит. Сестры смеялись и плавали, и брызги воды вздымались со звонким, стеклянным плеском из-под их проворных ног. Сильные, стройные тела под ярким, веселым солнцем выделялись розово-золотистыми яркими пятнами среди белых брызг, синей полупрозрачной воды, веселой зелени леса и желтой полосы прибрежного песку, на котором лежали платья. Тяжелые черные волосы красиво осеняли загорелые лица с блудливыми глазами и пышно-багряными щеками.
– Вот бы сюда Гомзина, – захихикал Баглаев, – то-то бы он зубами защелкал.
– А вот и Валькин жених любуется, – сказал Андозерский. – Эх, рылом не вышел!
– Чучело гороховое! – подхватил Баглаев. – Черти у него на роже в свайку играли, Ишь, глазища выкатил!
На другом берегу из-за кустов выглядывала кудрявая голова Якова Сеземкина. Очевидно, что он не видел тех, кто стоял против него: его глаза жили в это время одною только Валею, – он словно заучивал каждую черточку красивого тела. Сестры видели его и были рады.
Логин постоял на мосту, потом перешел ручей и стал взбираться на высокий берег по узкой тропинке Но когда с вершины холма услышал смех и голоса купающихся сестер и увидел, что они плещутся на открытом месте, он повернул назад и вдруг встретил Жозефину Баглаеву. Она запыхалась от скорой ходьбы. У нее было озабоченное и раздраженное лицо. Быстро спросила:
– Где мой муж?