Тайна Богоматери. Истоки и история почитания Приснодевы Марии в первом тысячелетии
Мария — не только Матерь Иисуса и не только Его невеста, но одновременно Его сестра и дочь:
Никто не знает, как наименовать Матерь Твою, Господи наш. Наименует ли кто Девой? Но пред очами Рожденный Ею. Наименует ли имевшей мужа? Но Она не познала его. Если же и Матерь Твоя непостижима, кто в состоянии постигнуть Тебя.
Одна Она — Матерь Твоя, вместе же со всеми — сестра Тебе. Она и Матерь Тебе, и сестра, и невеста Твоя, как и все целомудренные. Всем украсил Ее Ты, Красота Матери Твоей!..
От Тебя приобрела Мария все украшения обязавшихся браком; без мужа зачала Тебя во чреве, сверхъестественно сосцы Ее наполнились молоком; Ты землю жаждущую сделал внезапно источником молока.
Когда носила Она Тебя, всесохраняющий взор Твой облегчил бремя Ее. Питала Она Тебя, потому что алкал Ты; поила Тебя, потому что угодно было это Тебе и Ты жаждал. В объятиях Своих носила Она Тебя, пламенеющий Уголь, потому что щедроты Твои охраняли лоно Ее.
Чудес исполнена Матерь Твоя: сошел в Нее Господь, — и стал рабом; сошел Велегласный, — стал в Ней безгласным; сошел Пастырь, — стал в Ней и родился агнцем[232].
Какая [матерь] носимому во чреве ее могла говорить то же, что Мария? Какая матерь дерзала сына своего именовать Сыном Творца, Сыном Создателя, Сыном Всевышнего?
Какая мать дерзала сыну своему говорить молитвенно: «Ты как Бог — упование Матери Своей, как Человек — возлюбленный Ее и Сын, со страхом и любовью должна предстоять Тебе Матерь Твоя»[233].
«Я — сестра Твоя, потому что и Я из дома Давида, который отец Нам обоим. Я — Матерь Твоя, потому что родила Тебя. Я — невеста Твоя, потому что Тебе посвящена. Я — раба и дочь, потому что купил Ты Меня кровью и крестил Меня в водах.
Сын Всевышнего пришел и вселился в Меня, и сделал Меня Своей Матерью. И как родила Я Его новым рождением, так и Он родил Меня вторым рождением. Одежда, заимствованная у Матери, в которую облекся Он, облекла плоть Ее в славу Его»[234].
Из новозаветных экзегетических трудов Ефрема Сирина наиболее значительным является «Толкование на Диатесса́рон» — свод четырех Евангелий, составленный Татианом во II веке. Татиан был учеником святого Иустина Философа и церковным писателем: сохранились апология Татиана, а также некоторые другие его сочинения. Под конец жизни Татиан отошел от Церкви и основал гностическую секту энкратитов («воздержников»), члены которой отличались крайним аскетизмом и ригоризмом. По-видимому, Диатессарон Татиана был первым сирийским переводом Евангелия. В III–IV веках Диатессарон употреблялся в Сирийской Церкви как основная богослужебная книга и лишь в V веке был постепенно вытеснен четырьмя каноническими Евангелиями[235]. Татиан в соответствии со своими гностическими симпатиями не включил в свод Евангелий родословие Христа и некоторые другие места, указывающие на Его человеческую природу.
В полном виде толкование Ефрема на Диатессарон сохранилось только в армянской версии[236]. Однако значительная часть (примерно три четверти) сохранилась в сирийском оригинале[237]. Произведение написано, вероятно, в поздний период жизни преподобного, так как в заключительной молитве он называет себя «умудренным опытом». Толкование отличается последовательностью, краткостью и конкретностью. Святой Ефрем защищает действительность человеческой природы Христа против мнения докетов. Основная мысль выражена во вступлении:
Для чего Господь наш облекся плотью? Для того, чтобы сама плоть вкусила радость победы и чтобы исполнилась и познала дары благодати… Господь здравою принял ту природу, здравость которой погибла, дабы человек через здравую природу Господа возвратил себе здравость первоначальной своей природы[238].
Фрагмент рукописи Диатессарона, найденный при раскопках в Дура Европос. III в. Сирия
Здесь утверждается мысль об обожении человека через воплощение Христа, выраженная современником Ефрема святителем Афанасием: «(Слово) вочеловечилось, чтобы мы обожились»[239]. В дальнейшем изложении Ефрем часто опровергает мнения гностиков, манихеев, маркионитов и ариан, противопоставляя им учение Церкви. В некоторых местах своего толкования Ефрем переходит от богословских рассуждений к молитве; в конце книги также помещена молитва.
Диатессарон Татиана начинается с пролога Евангелия от Иоанна, и в толковании на этот текст Ефрем говорит о Слове Божием, Которое стало плотью. Затем переходит к включенным в Диатессарон фрагментам из Евангелий от Луки и Матфея, посвященным рождению Иисуса от Девы Марии.
Говоря о явлении ангела Захарии, Ефрем подчеркивает, что оно имело меньшую значимость, чем явление ангела Марии, которое произойдет через шесть месяцев:
Захария подошел к ангелу, дабы научить, что сын его меньше ангела. К Марии же сам ангел пришел, дабы показать, что Сын Ее есть Господь ангела. В храм пришел ангел, дабы не дать повода тем, кто лживо изыскивал повод. К Елисавете ангел не пришел, так как Захария был родителем Иоанна; и к Иосифу ангел не пришел, так как одна только Мария была родительницей Единородного. Гавриил не пришел к Елисавете, у которой был муж, к Марии же пришел, дабы своим именем заместить тайну мужа[240].
Родословная Иисуса в Диатессароне отсутствует, однако Ефрем считает необходимым объяснить, что к роду Давидову принадлежал Иосиф, «о роде же Марии Писание умалчивает, так как обыкновенно исчисляет и отмечает род мужа. Если бы было в обычае объяснять и показывать материнский род, то справедливо было бы спрашивать и о роде Марии»[241].
Песнь Марии «Величит душа моя Господа» (Лк. 1:46) воспринимается толкователем как пророчество о Царстве Небесном, которое будет провозглашать Ее Сын: «Итак, в сие время и сими словами Мария начала возвещать новое царство»[242].