– Не удосужился.
– Хватит врать!
И под мои мановения пера гость причитает:
– Ты, глупая богиня, так и не ответила, коим образом согнала обоих богов с их прожжённых ими же мест.
– Получается, не такая уж и глупая?
– Я жду ответ.
– И ждать придётся долго. Обратись по сану или имени, время ожидания сократится.
Бог Войны смеётся.
– Ответ, Хозяйка Монастыря.
– Ещё.
Лицемерно улыбаюсь, истинно желая находящемуся напротив меня выцарапать глаза.
– Я хочу, чтобы ты произнёс моё имя полностью, – говорю ему. – Сделай даме приятное, иначе ты не сможешь.
Скалится, цокает, смеётся, качает головой.
– Я жду ответ, Луна, названная Хозяйка Монастыря, признанная Богиня Солнца и Удовольствий и окрещённая самой смертью Богиней Судьбы. Ответ.
– Сердца у них вырвала, – утверждаю я и, хлопнув сургучную печать, ударяю распиской о стол. – Забирай, подлый владелец Монастыря.
Следом швыряю печать в распахнутый ящик стола и – увы, не удержавшись – выхватываю утаенный там стилет. Бью одиночно. Острие пристёгивает мужскую ладонь.
Не надо было притираться к моему столу, сукин ты сын…
Бог Войны выдаёт подобие писка и резким движением отрывает прибитую к столу руку. Ею же – плюющейся кровью – повторно сжимает моё лицо.
– Сначала ты послужишь, а затем отправишься к своим покойным любовникам, – грозит мальчишка.
Тёплое бордо щекочет подбородок, а запах железа – ноздри.