Через десять минут мне принесли заказ. Официантка быстро расставила тарелки, положила пару салфеток и упорхнула. Пока ел, я незаметно рассматривал посетителей. Человек шесть пришли сюда, чтобы в спокойной обстановке отведать водочки, остальные — кто зачем. Присутствовали две парочки, явно не из простых. Ну, и «золотая» молодёжь. Никто из присутствующих скромностью не выделялся и явно не бедствовал. Это было заметно как по одежде, так и по поведению.
Я же здесь выглядел как белая ворона, вернее, как баклан среди чаек. На меня поглядывали с любопытством, однако подсесть ко мне так никто и не решился. И слава Змееголовому. Я уже натрепался за сегодня с три короба, пора и честь знать, негритянскую... В общем, ужин прошёл спокойно.
— Выпить не желаете? Есть пиво! — предложила мне официантка, забирая посуду.
— Нет, мне ваше пиво не нравится, разбавляют водой. Не карашо.
Девушка заливисто рассмеялась.
— А у нас в бутылках. Есть очень приличное «Жигулёвское», и его не разбавляют.
Я на секунду задумался, но вспомнил туалет и передумал.
— Нет, спасибо.
— Ну, как хотите. С вас четыре пятьдесят.
Сунув девушке пятёрку, я встал со словами:
— Без сдачи. Спасибо за сервис.
И направился на выход. Но спокойно уйти мне не дали.
— Смотри-ка, негр?! — воскликнул один из командированных, уже успевший изрядно поднабраться. — А ну, стой!
— Стою! — спокойно ответил я и наклонился прямо к лицу этого алкаша.
Не хотелось никаких разборок, драк и прочего. Хотелось, чтобы меня просто никто не трогал. Имею я на это право? Имею. Я же не просто негр, я советский курсант-негр. Надо соответствовать.
Вперив свой взгляд в глаза задиры, я вспомнил Змееголового и все сцены кровавых побоищ со своим участием. Голубые, мутные и бессмысленные от алкоголя глаза командировочного сначала с вызовом смотрели в мои, потом стали постепенно проясняться, стремительно трезвея. Дождавшись полного протрезвления, оторвал от него взгляд и пошёл дальше без всяких последующих окриков.
— Ты чего? — спросил у внезапно протрезвевшего товарища его собутыльник. — Ты ж это, хотел его остановить?
— Хотел, да перехотел!
— А что так?
— Взгляд у него очень неприятный, словно в глаза змее посмотрел, аж протрезвел. Брррр.