— Может, — пожал я плечами, — если он захочет.
— Курсант Гану Махади, вы готовы примириться со своим командиром?
— Вы неправильно ставите вопрос, товарищ полковник. Готов ли я примириться с курсантом Гану, а не он со мною, — поправил я полковника.
— Ну, хорошо, вы правы, тут всё понятно, конечно. Вы готовы?
— Пока нет.
— То есть нам придётся выносить сор из избы и оповещать об этом наши надзорные органы? Так, Бинго?
— Если он принесёт мне клятву крови, то я соглашусь забыть о его нападении.
Избитый мною Гану вздрогнул.
— Я не хочу клясться тебе на крови, Бинго, ты продашь мою душу богам Африки! Все знают, что ты шаман и продал им свою душу!
— Так, ну хватит нести бред! — прервал наш диалог замполит. — Я понял, вам обоим нужно освежить голову, то есть, охладить. Дать, так сказать, время подумать.
Масильчук встал, одёрнул китель. Мы, стоя, тоже расправили складки на своей курсантской форме.
— Данной мне властью и в связи с воинским дисциплинарным поступком, выразившимся в виде драки между начальником и подчинённым, объявляю вам арест с содержанием на воинской гауптвахте. Вам, Бинго, трое суток за не предотвращение драки. А вам, Махади, объявляю десять суток ареста за нападение на своего непосредственного начальника.
Хрена се! Столь неожиданное решение шокировало нас обоих. Ну и ладно, посмотрим, что это за зверь такой — советская гауптвахта! О чём подумал Гану, осталось для меня загадкой, но вряд ли о чём-то хорошем.
— Доложите об этом своему старшине, пусть он оформит документы на арест и соберёт вас на гауптвахту. Вы свободны.
Развернувшись, мы отчалили в казарму. Старшина Загинайко находился у себя в каптёрке.
— Товарищ старшина, нам назначили наказание в виде ареста. Мне трое суток, а Гану десять.
— Оба? Это кто же вам объявил?
— Лично замполит.
— А, ну тогда собирайте бельё, оформлю на вас продаттестат сегодня, мыльно-рыльные с собой берите. Тебе, Бинго недолго сидеть, а вот Махади придётся бельё сменное брать, ему ещё в баню с гауптвахты идти. Завтра с утра отправимся. Ну, вы, блин, даёте, горячие чёрные парни, — ухмыльнулся прапор
Пожав плечами, я ушёл, а за мной и Гану. С ним я больше не разговаривал, пусть почувствует глубину той задницы, в которую угодил. Ему полезно, а мне по тамтаму: я же ему её и создал, хоть и не испытывал к нему ничего личного. Дурачок, он и в Африке дурачок. Но, возможно, его получится использовать в будущем, если повезёт. А если нет, то и ладно. Лучше делать, чем ничего не делать.
ebooksa