Мамба в СССР. Черный курсант

22
18
20
22
24
26
28
30

— Не устроит.

— Я с тобой спорить, сержант, не собираюсь! Понял?! — вдруг заорал старлей, судорожно одёргивая китель, на котором блестели петлички со звездой в венке.

— Понял!

— Сдавайте документы, вынимайте всё из карманов и снимайте ремни.

Мы зашуршали формой, вынимая из карманов всё, что там было. Старлей рассортировал наши вещи, побросав их в разные конверты, и положил в сейф. Единственная заминка у него случилась, когда он увидел початую пачку сигарет «Кэмел». Будь я обычным курсантом, меня бы никто ни о чём и не спросил, забрали бы и всё. В фонд помощи голодающим неграм, ага! А тут какой-никакой пиетет перед иностранцем нужно держать, пусть и перед негром. Ну, вы поняли…

Это у себя в Африке я никто, а здесь я — ИНОСТРАНЕЦ!

— Угостишь? — кивнул он на пачку.

— Угощайтесь, — разрешил я и милостиво добавил: — берите уж две.

— Ага, а если ещё начальнику караула?

— Берите тогда полпачки, а вторую оставьте мне.

— Спасибочки!

— Караульный! — заорал он, — уведите арестованных. Сержанта в одиночку, а курсанта в общую камеру номер три.

— Сейчас сделаем, — послышался через решётку голос часового.

Старлей нажал на кнопку ГГС на своём пульте с надписью «начкар» и проговорил в трубку громкоговорителя:

— Эй, караульная, выводных ко мне. Двоих сажаем: сержанта и рядового, курсантов.

Противный писк от микрофона резанул по ушам, потом динамик хрюкнул, и оттуда послышался искажённый голос того самого начкара.

— Сейчас пришлём.

— Отлично, — произнёс старлей и нажал на тумблер отключения громкоговорящей связи.

— Сейчас вас заберут.

Позади комнаты дежурного находилась обычная дверь, за ней виднелась ещё одна, уже решётчатая, которая выводила в, так сказать, предбанник. Арестованного вводили туда через комнату дежурного, оставляли, закрывали дверь, а потом принимали через вторую дверь, что вела в коридор с камерами. Всё просто и давным-давно продумано.