Столовая Гора

Мариотт расслабленно вытянул скрещенные ноги.

— Не торопитесь говорить за многих.

— Так что я должен был понять?

— Не понять даже — сделать элементарное умозаключение.

— Да какое?

— Что золото не вывозят из Горы, а завозят в нее.

Аякс затаил дыхание.

— То есть как?

Мариотт, не ответив, зашел в дом и вернулся минуту спустя с бутылкой сухого красного вина и с бокалами.

— То есть так, — пояснил он, разливая вино по бокалам. — Рудник, если и работает, то не на выдачу, а на прием металла.

— По-моему, — сказал Аякс, — это такая же глупость, как закачивать нефть из трубы обратно под землю.

— То, что вы говорите про нефть — да, глупость. — Мариотт отпил вина. — Впрочем, и то, что вы говорили до сих пор про золото — глупость не меньшая.

— Да зачем завозить золото обратно в рудник? — спросил Аякс.

— Дался вам этот рудник, — засмеялся Мариотт. — Хорошо — не рудник, а хранилище. Сейф. Депозитарий. Золотой фонд. Что угодно. Вам легче?

Аякс взял свой бокал.

— Не знаю.

Мариотт задумчиво пожевал губами.

— Знаете, много лет я вижу один и тот же сон. Из отдельных фрагментов я составляю колоссальную картину-мозаику Столовой Горы. Вроде бы собрано все, картина великолепна, остается восполнить последний пробел. Только контуры этого пустого места чуть-чуть не совпадают с формой последнего фрагмента. Чуть-чуть, но не совпадают. Я с силой вталкиваю последний кусок в этот пробел, и…

— Картина рассыпается, — заключил Аякс.

— Именно так, — с сожалением отозвался Мариотт. — Именно так.