– Ладно, а как насчет парадокса, не имеющего начала? – хитро сощурившись, спросил Питер, игнорируя Фреда.
– Папа мне о нем и рассказывал, посчитал его особенно интересным. Мне же было как-то не по себе, когда я впервые о нем услышала.
– Что с ним не так? – спросил Дэвид.
– Все. Вот послушайте. К нищему изобретателю является богатый мужчина, дает ему схему машины времени и деньги на ее создание. Бедняк строит машину времени, путешествует, богатеет, покупая акции и делая всевозможные ставки, зная результаты наперед. Будучи уже в возрасте, он возвращается в прошлое и дает сам себе деньги и схему машины времени. Вопрос: откуда у нас взялась идея путешествия во времени?
Мне тут же стало не по себе – казалось, такой вопрос мне задавали ранее, но, может, это уже разыгравшееся воображение?
– Этот парадокс самый… таинственный, – почему-то вполголоса промолвил Питер, – но я останусь верен себе.
После этого он внезапно повернулся и, глядя на меня неотрывно, спокойно сказал:
– Наша жизнь – мировая линия. Если человек, вернувшись назад, сделает то, что убьет его – мировая линия этого путешественника во времени исчезнет, как и он сам. Согласно Эйнштейну, мировые линии не прерываются, то есть в теории относительности изменение прошлого невозможно – вернувшись во времени назад, мы лишь воспроизводим прошлое, а не меняем его. Такого же мнения другие авторитетные ученые. И я не смею с ними не согласиться – как по мне, это самое здравое и правдивое, о чем мы сегодня говорили. Поэтому, вернувшись назад, ты не спасешь Эмбер, как бы тебе и нам этого не хотелось. Ты либо сама ее случайно убьешь, либо просто станешь свидетелем, который не сможет этому противостоять. Я потому и сказал: путешествия назад во времени… возможны, но смысла в них нет.
Питер говорил это, будто извиняясь за свою категоричность. После того, как он замолчал, я так же хмуро и неотрывно смотрела на него. Мама постоянно твердит мне быть молодой душой и не думать о финале, но что, если его можно переписать, когда он внезапно настигнет врасплох? Как Эмбер… каков шанс, что, приручив время, мы бы жили долго и счастливо?
– А есть еще какие-то оптимистичные прогнозы касательно изменения прошлого?
– Стивен Хокинг скептически относится ко всем машинам времени, – прокашлявшись и покосившись на меня, сказала Анна, – но он верит, что если такое и произойдет, то, возвращаясь назад и изменяя прошлое, мы просто попадем в альтернативную реальность. Гёдель утверждал, что мы так же просто можем попасть во временную петлю.
– Что является лишь доказательством того, что прошлого не изменить, – упрямо сказал Питер.
– Придлахаю выпеть, – икнув, предложил Фред и взмахнул своим бокалом.
– Меня интересует вот что, – Алекс задумчиво провел рукой по волосам, – неужели с этими всеми знаниями о времени и пространстве не нашлось сумасшедшего гения, который, сам того не ведая, приблизился к созданию машины времени?
– Есть множество слухов о разного рода экспериментах, но, по-моему, по большей части это чушь еще та, – Анна взяла последнюю дольку апельсина, посмотрев на Питера, согласен ли он с ней.
– Только не говорите, что вы имеете в виду «Филадельфийский эксперимент», – откровенно разочарованно протянул Алекс, – иначе обесцените в моих глазах все, сказанное вами до этого.
– Я сомневаюсь, что остались еще люди, слепо верящие конкретно в этот случай.
– Филадельфийский эксперимент? – переспросила я. – Что-то знакомое…
– Ты должна была про него хоть раз слышать, но это не отменяет того, что это выдумка, – решительно сказал Алекс.
– Я вот не понимаю, о чем вы? – Дэвид вопросительно посмотрел на ребят.
ebooksa