Умри со мной

Руки Колдера внезапно оживают. Они снимают с меня так и не надетые джинсы. Мои голые ноги в полном его распоряжении предстают его взору.

– Мне нравится каждый твой синяк. Каждый твой шрам. – Колдер нежно ведёт руками по моим ногам. Моя кожа перепугана мурашками. Как и я.

– Что?.. – Единственное слово, которое срывается с моих губ.

– Каждый из них я прочувствовал на себе. – Он поднимает на меня свои синие глаза. – И я имею в виду это буквально.

– Я не понимаю…

Волшебство заканчивается. Колдер встаёт и делает несколько шагов назад. Он смотрит на меня так, словно только что очнулся.

– Мэднесс, одна из причин, почему я должен тебя убить, это то, что я чувствую твою физическую боль.

– Подожди, что? – Мне кажется мой мозг всё ещё в другом месте. – Как это возможно? Я имею в виду, как это, чёрт побери, возможно? – Я невольно вспоминаю о всех своих травмах. Значительных и не очень. – Давно?

– Ну… – он складывает руки на груди. Колдер серьёзен и отстранён. – Примерно всю жизнь.

– О боже.

Я прикладываю ладонь ко лбу. Мне становится стыдно за мою неуклюжесть.

– Не то чтобы я против, но ты так и будешь сидеть без штанов? – замечает Колдер, и теперь я сгораю живьём. Приходится снова надеть спортивные штаны, потому что это проще.

– Колдер, пожалуйста, объясни мне всё.

Парень отворачивается от меня и подходит к окну. Серое небо за стеклом низко висит над высотными домами.

– Есть легенда, что каждый член нашего Ордена проклят. Проклят вашим родом. – Он резко поворачивается ко мне, впиваясь презрительным взглядом. – Когда-то давным-давно некая Мария Митчелл влюбилась в некого Ричарда Монтгомери. Проблема заключалась в том, что она была ведьмой, а он – одним из основателей Ордена. Ричарду пришлось разорвать отношения с Марией, бросив её одну с ребёнком на руках. А, как известно, женщина в гневе страшна. А если эта женщина ведьма, она страшна вдвойне. – Колдер делает паузу.

– И он вот так просто отказался от неё? Ради какого-то глупого Ордена? – Наверно, эта тема задела меня больше, чем я могла подумать. Ведь я выросла без отца. И мама никогда не говорила, кто он и что с ним случилось.

– Глупого Ордена? – Голос Колдера ожесточается. – Это были страшные времена, Мэднесс. Антисанитария, болезни и глупые люди. Творился беспредел. Даже церковь, которая должна была усмирить народ, творила беспредел. Ведьмы пользовались своими способностями. И очень часто заходили в этом слишком далеко.

– Но инквизиция жгла всех без разбора…

– Как я сказал, церковь творила беспредел, – перебивает меня Колдер. – Наш Орден не имел к этому никакого отношения.

– Но почему сейчас вы настолько жестоки?