Мост

Не получив ответа, Дилбер углубилась в темную конюшню. Еди деваться было некуда, и он тихо прошептал:

— Это я, Дилбер…

Дилбер от неожиданности отпрянула назад.

— Дилбер, не бойся, это я, Еди, — пытаясь как-то успокоить ее, произнес Еди.

Дилбер крепко, как все туркменки при испуге, схватилась за ворот своего платья и трижды сплюнула:

— Ну и напугал же ты меня… А я разыскиваю Токара. Дядюшка поехал сегодня в райцентр и поручил нам с Токаром присмотреть за Карлавачем. Вот я и несла ему корм…

Дилбер в подтверждение слов высоко приподняла торбу с пшеницей и густо покраснела.

Еди промолчал. Дилбер где-то в глубине души ожидала от него услышать слова, которые бы выразили радость от этой неожиданной встречи.

— А что ты здесь делаешь? — спросила она с вызовом.

— Да так просто… Соскучился по Карлавачу, вот и пришел…

Дилбер, конечно, хотелось, чтобы он сказал, что соскучился по ней и пришел сюда, надеясь встретить ее здесь.

— Значит, по Карлавачу соскучился?! — с усмешкой спросила Дилбер. — Так, так… Ну что же, любуйся тогда им…

Еди, хотя и понял настроение Дилбер, сделал вид, что ничего не замечает, и решил оставить ее колкость без ответа. Тем временем Дилбер подошла к Карлавачу, нежно похлопала его по шее:

— Ну что, насмотрелся? Так теперь-то что стоишь?!

Еди снова промолчал, стараясь молчанием одержать свой верх в этой словесной перепалке.

— Вам говорят, молодой человек, оставьте конюшню! Не то сейчас подойдет Токар… Поздно уже, вон луна уже уходит за горизонт…

Еди посмотрел на Дилбер, которая теперь поглаживала Карлавача за ушами. Если бы это было год тому назад, Еди, конечно же, сказал бы: «Что мне луна, когда ты рядом со мной, Дилбер». Да, так и сказал бы. Но сейчас почему-то он не сумел высказать ни слова. Он пока еще точно не знал, а скорее чувствовал, что Дилбер переменилась к нему, и он мысленно сравнивал ту Дилбер, которая год назад каталась с ним на качелях, и эту, которая сегодня стоит перед ним и обращается к нему то на «ты», то на «вы». Ему показалось, что Дилбер стала заносчивой и высокомерной. Где та Дилбер, которая смеялась так заразительно?! Неужели один единственный год способен так переменить человека?

Дилбер искала встречи с Еди, хотя и не подавала вида. Теперь вот встретились. Что же дальше? Разве она сможет перепрыгнуть через девичью гордость и первой открыться ему? Стыд-то какой.

Еди, словно почувствовав состояние Дилбер, вдруг заговорил сам:

— Дилбер, мне нужно поговорить с тобой…