Зохра опять повеселела и забыла обиду. Так, за разговорами, они и встретили утро. О чем только не переговорили! И все это была любовь. Пусть они не повторяли каждый миг «люблю», но именно в эту ночь они впервые поняли друг друга.
После этой встречи они не скрывали своей любви. И соперники смирились.
— Ты молодец, Джума, ты выиграл, я преклоняюсь перед тобой, — серьезно сказал Базар.
Но больше всех радовалась Халима.
Между тем, как говорится, сколько ребенок ни плачет, а тутовник в свое время созреет. Строительство моста закончилось. Наступил долгожданный день: государственная комиссия приняла мост Караджара с оценкой «отлично». И Давид Моисеевич, и ребята были на седьмом небе от счастья. Сегодня впервые по мосту пройдут машины. Едва забрезжило, Давид Моисеевич уже ходил по мосту туда и обратно, и все посматривал на дорогу. Чувствовалось — прораб кого-то ждет, но кого? И самое удивительное — он протянул, через мост веревку.
За огромным холмом встало солнце, озарив алым светом всю округу, и вместе с солнцем поднялись клубы пыли. Показались машины со стройматериалами. Именно они должны были проехать по мосту. Это знали все, и никто не понимал, что творится с прорабом. Первая машина доехала до веревки и встала. Водитель замахал руками, как бы говоря: «Что все это значит?» Прораб стоял, скрестив руки: «Путь закрыт». Машины выстроились в цепочку, шоферы, громко ругаясь, выходили из кабин.
Караджарский мост был прекрасен, и все смотрели на него. Одни заглядывали под мост, другие смотрели вдаль, любуясь степными просторами Машат-Мисриана.
Наконец Джума, не выдержав, спросил:
— Что-нибудь случилось, Давид Моисеевич?
Прораб что-то сердито пробормотал и снова стал смотреть на дорогу.
Ничего не поняв, Джума пожал плечами: мост прекрасен, это все видят. Почему же он задерживает машины? И он тоже посмотрел на дорогу, где опять взвились в воздух клубы пыли. Прораб просиял:
— Я же говорил, успеют… Таган-ага и Халима должны подъехать. Без них нельзя начинать.
Давид Моисеевич хотел еще что-то добавить, но тут колеса мотоцикла Таган-ага, будто пролетев по воздуху, оказались совсем рядом с ними.
Джума не без удивления смотрел на Таган-ага и Халиму-апа. И остальные ребята во все глаза смотрели, и даже Зохра. Да и как не смотреть! Таган-ага всегда носил бородку, а сегодня побрился, принарядился…
Сиплый Берды, подбежав первым, схватился за руль мотоцикла.
— Ого, бригадир, тебя хоть сейчас в ЗАГС веди! — засмеялся он.
Но как ни странно, на этот раз шутка попала прямо в «яблочко».
— А может быть, мы прямо из ЗАГСа, парень, откуда ты знаешь?
Вот это да! Неужели правда? Ну и новость! Ребята переглянулись, стали присматриваться к Халиме-апа: и она наряжена, застенчиво улыбается. Кажется, правда.
— Неужели правда? — переспросил Берды, и тут же в своей шутовской манере прошептал Джуме на ухо: — Седина в бороду, бес в ребро!