— И мне — хочется, — печально вздохнул полковник. — А хрен там. Родина позвала!
— Родина — это да... — я повторил его горестный вздох. — Петр Петрович, из-за вас когда нибудь люди стрелялись?
— Шо? Тьфу на тебя, Белозор, нет конечно! — Привалов глянул на меня с диким удивлением в глазах
— А из-за меня стрелялись... Мужик так расчувствовался что пустил себе пулю в голову. Чувствую себя долбаной тургеневской барышней, — мой новый вздох был полон вселенской тоски.
— Хы-хы! — вдруг сказал полковник.
— Ха-ха? — не понял я
— Хо-хо! Ох, м-мать, хо-хо-хо!
Мы с этим матёрым ментом оба ржали как два идиота, а "еразик" ехал сквозь снегопад в сторону Минска.
Приваловы пили кофе, я — чай. Крепкий и сладкий. На столе стояли сразу два диктофона — мой и местный, милицейский, и три вазочки: с халвой, пряниками и сушками. В углу сидел Шевченко и строчил в блокноте карандашом.
Я шаг за шагом описывал всё, что произошло со мной начиная с угона армянского фургона и до того, как доблестная милиция не обнаружила меня под столом бандитского притона с газетой в руках. Что-то не сходилось, что-то очень существенное!
— Как ты говоришь, Лысый назвал эту бабу?.. Которую кое-кто догнать не смог... — это был камень от Павла Петровича в огород Шевченки.
— Ульяна, — удивленно проговорил я.
Тысячу раз, кажется, говорил ее имя! Чего тут непонятного?
— Да нет! Когда она Щепку с Артеком бинтовала?
— Ну, он сказал, что она тут за хозяйку...
— А ну-ка вспомни получше — "за хозяйку" или — "хозяйка"? — вскинулся начальник УГРО
— Хозяйка... За хозяйку... А какая нахрен разница? — недоумевал я.
— Какая разница?! Хер стоит а... — Привалов-старший хлопнул ладонью по столу, и прервал матерную приговорку. — А седого этого Лысый как величал?
— "Старшой" — это точно помню! — здесь сомнений быть не могло.
Милиционеры переглянулись. И тут до меня дошло:
ebooksa