— Ничего, Чуурай. Придет время, все будут счастливы, как отец говорит. Главное, верить надо. Верить и работать. Так что пошли! Сам же говорил, что горностай может лапку отгрызть. А?
— Пошли! Пошли! — завизжал от радости Чуурай.
Нюргуна надела шубку, и они вывалились из чума. Шел снег. Его крупные хлопья медленно кружились в воздухе. Ветра не ощущалось. Давно уже не было такой теплой, тихой погоды.
— Море не дышит, что ли? — смешливо спросил Чуурай. — Смотри, сестра, морю нос заткнули. Вот так!
Он зажал ноздри пальцами.
Нюргуна засмеялась.
— Почему так говоришь?
— От отца слышал. «Вся погода наша, — сказал, — от морской старухи. Чихнет она — буря у нас, заплачет — дождь».
— Нет никакой морской старухи. Там только вода, и больше ничего.
— Ну да, много ты знаешь… Почему же тогда, когда пурга начнется, все говорят: «Интересно, сколько дней будет охать и вздыхать эта проклятая старуха?»
«Я ведь в школе училась, Чуурай», — хотела было сказать Нюргуна, но вовремя прикусила язык: в какой школе могла учиться Туллукчана?… Опять засияло перед глазами улыбчивое лицо Василия Макаровича, в ушах отдались его неторопливые шаги… Нюргуф на замотала головой, стряхивая наваждение.
Перед уходом они хорошенько присыпали снегом пять кожаных мешков — все, что нажил за свою долгую жизнь охотник Буокай. В них старая одежда, инструменты, ружейные припасы, еда. В одном мешке — мука. Это — неприкосновенный запас на случай, когда долго не везет на охоте. Лишь изредка позволяют они себе роскошь — лепешку или похлебку. Нюргуна положила на ладонь щепотку муки, понюхала. Раньше, бывало, и не замечала, что мука пахнет. А теперь ее запах до сердца доходит…
Нет, не знала она, что такое жизнь, не представляла себе, какой трудной она может быть, да и только ли этого не знала девчонка, живя за широкой спиной богатой тетки?
Вот, например, тунгусы. Сколько обидных, презрительных слов приходилось слышать о них: «тунгусы — неряхи», «тунгусы — лентяи». А на самом деле это добрые, жалостливые люди. И очень работящие. Вот Чуураю десять лет всего, а он старается прямо как взрослый. Прошлой зимой горностая поймал. А это дело нелегкое…
Свежий снег скрипит под широкими лыжами. Сегодня легче идти — не то, что в морозные дни, когда снег сух и жесток. Сегодня Нюргуна почти успевает за Чуураем. Ничего, придет срок — будет и она настоящей лыжницей.
— Сестра, песец! — вдруг остановился Чуурай.
Нюргуна огляделась. Вокруг только снег — никакого песца и в помине нет.
— Да нет, не туда смотришь. Сюда смотри! Вот его след, еще теплый. Мы его вспугнули, наверно!
— Может, догоним?
— Куда там!
ebooksa