Кыыс-Хотун

22
18
20
22
24
26
28
30

Огонь… Вечный спутник северного человека, хранитель его жилья и тела… Как хочется протянуть к нему побелевшие от холода руки; ощутить лицом его доброе дыхание.

Нюргуна подняла голову и вздрогнула: вдали, у подножия гор, в белесое небо поднимался синий дымок.

— Дым, отец! Дым! Там люди?

— Где? — вскочил Буокай, протирая глаза ребром ладони.

— Там, там! Смотри!

Лицо Буокая посуровело.

— Это не дым. Накаркал я на нашу голову… — Он обреченно махнул рукой. — Пурга.

Теперь уже и Нюргуна разглядела, что дым совсем не синего цвета. Это скорее была снежная пена. Она стремительно приближалась.

— Куда же нам, — бормотал старик, — куда?… Да, к высокому берегу… Садись, Нюргуна, скорей!

Он поднял собак. Через минуту упряжка уже летела поперек реки. Оставаться на льду они не могли — пурга растерзала бы их, разметала в разные стороны, смяла и навеки засыпала снегом. Нарта вылетела на берег, перемахнула береговую гряду и помчалась вдоль нее в поисках укрытия. Внезапно вокруг засвистел ветер. Снег и тьма отрезали людей от собак. Управлять упряжкой стало невозможно. Нюргуна вцепилась в нарту. Она не слышала, что ей кричал старик, она думала только об одном — не оторваться.

Парта упрямо двигалась против ветра, но куда — никто из них не знал, ни Нюргуна, ни Буокай, ни даже собаки.

Вдруг Буокай остановил нарту, выпряг собак и привязал их к саням сзади. Затем он разжал закостеневшие пальцы девушки.

— Будем сами тащить нарту. Так лучше! — крикнул он в ухо Нюргуне.

Нюргуна, ничего не соображая, вцепилась в постромки. Они медленно пошли по колено в снегу. Сзади, сбившись в кучу и жалобно повизгивая, мешая друг другу, брели собаки.

Нюргуна не поняла сразу, что случилось. Она только почувствовал а, что куда-то стремительно падает. Вслед за тем что-то больно ударило ее в бок. Нюргуна инстинктивно взмахнула руками и схватила ледяной полоз нарты. Потом где-то над ухом раздался истошный собачий вой, девушка на мгновение потеряла сознание. Очнулась от прикосновения чего-то холодного. Это Буокай растирал ей лицо снегом.

— Испугалась? — с усилием улыбнулся он.

Нюргуна тоскливо кивнула головой.

— Руки-ноги целы? Ничего не болит?

Нюргуна приподнялась на локтях.

— Кажется, нет.