– Признаться честно, нет. Он не был мужским, этот голос.
– Тогда, у вас нет причин доверять мальчонке, – пожал плечами Безбородов. – Не удивлюсь, если завтра-послезавтра он будет утверждать, что его подставил кто-то другой, или же все жители Старых Вязов. За исключением, конечно же, его матери и местного участкового.
На последнем слове он сделал очевидный акцент. Полицейские переглянулись, но ничего не произнесли. Поняв, что все вопросы исчерпались, а новые не появились, они попрощались и попросили прощения за беспокойство.
Когда их шаги в коридоре окончательно сошли на нет, я медленно повернулся к Безбородову.
– Что, Алексей?
– Так как вы получили синяк под глазом?
– Я ведь уже рассказывал про холодильник.
– А полиции вы поведали иную версию.
– История про падения ведь кажется более правдивой, не так ли? Тебе же я доверяю и могу рассказать правду, какой бы нелепой она не казалась.
Говорил он твёрдо и уверенно, отчего я так и не смог ответить себе: честен он был со мной или нет.
***
Прошла еще одна неделя, и настало очередное утро очередного рабочего дня.
Я пришел на работу в тот же момент, что и Елена Костина – лаборантка, к чьей дочери, судя по рассказам Остапа, приставал Подкорытов. Я поприветствовал ее, открыв перед ней дверь. Она робко улыбнулась, опустив взгляд, и поспешила войти внутрь. Её поведение показалось мне странным, но я не придал этому большого значения.
Наш рабочий кабинет уже был занят. Александр Викторович был весь в хлопотах. А вместе с ним и Остап. Со стола были убраны все папки с документами и журналы. Их место занимали тарелки с колбасой, сыром, хлебом, сельдью и соками.
– О, Алёшка! Сполосни руки и присаживайся за стол.
– Вы магазин ограбили? – усмехнулся я.
Безбородов как-то нервно сжал губы, после чего немного сковано ответил:
– Нет. Что за глупости?
– И в честь чего праздник?
Онемение с тела патанатома сошло, и он вновь засиял от хорошего настроения.