– Да, – не очень уверено отозвался Остап. – Проводит вскрытие. Я передам ему ваши слова, Алексей Дмитриевич.
За час до конца рабочего дня, появился Безбородов. Выглядел он уставшим, и не только от переутомления. Он был не брит, очки висели криво, сальные волосы плохо уложены, – видимо перед визитом ко мне, он побывал в уборной, попытавшись уложить их кое-как с помощью воды, – и источал запах алкоголя, который пытался скрыть с помощью мятной жвачки. Одной рукой он открыл дверь, другую же держал за спиной, явно что-то пряча.
– Александр Викторович, рад, что вы пришли. Присаживайтесь.
Безбородов сел, при этом положив мне на стол банку, которую держал до этого за спиной. Она была заполнена прозрачной жидкостью, в которой плавало нечто похожее на белый шнурок от кроссовок.
– Что это? – спросил я.
– Подарок, Лёшка. Я впервые захожу в этот кабинет, с тех пор как ты стал здесь хозяином, а потому с пустыми руками в гости не принято ходить. – Он держался как можно дальше от меня, в надежде, что я не почувствую исходящий от него аромат. – Это бычий цепень. Данного красавца я обнаружил около трех лет назад, в толстой кишке бывшего начальника заготконторы…
– Уберите это! – как не старался, я не смог скрыть неприязнь.
– Это ведь для музея, Лёшка, ты чего?!
– Прошу впредь меня называть исключительно по имени-отчеству, а не «Лёшкой». Если вы запамятовали, то зовут меня Алексей Дмитриевич.
– «Алексей Дмитриевич», о, как! – апатично повторил за мной Безбородов, почесав подбородок.
– Да, именно так. Я позвал вас для серьезного разговора. До меня доходят неприятные слухи о том, что вы вновь начали злоупотреблять спиртными напитками. И, к сожалению, могу констатировать правдивость данных слов.
– Ну, пригубил я сегодня слегонца. С кем не бывает? – Патанатом пожал плечами, с трудом сдержав отрыжку. – У моего друга сегодня был день рождения. Выпили мы во время обеда по рюмашке. Это ведь уважительная причина, не так ли?
Я не стал отвечать на данный вопрос, предпочтя задать свой:
– Также ко мне поступила жалоба о том, что вы выпрашивали деньги у родственника одного из умерших пациентов за хранение тела в холодильной камере.
– Она хотела оставить тело на пять дней, – отпарировал Безбородов.
– Закон позволяет бесплатное хранение до семи дней. И вам это прекрасно известно. Что вы можете сказать в свое оправдание?
– Пусть оправдываются те, кто виноваты, – резко изрек он. – Я же не чувствую за собой вины.
«Разве что устроил арест человека за преступление, которое он не совершал», подумал я, и Безбородов явно смог прочесть мои мысли.
«Так и ты пустил на тормоза дело, которое могло закончиться приговором одной смазливой девицы», эти слова уже я смог прочесть в блеске его глаз.
К счастью, ни я, ни он, не озвучили своих мыслей, оставив их недосказанными.
ebooksa