– А мой отправляется через час. Так что мне надо бежать. Давайте, я вам оставлю свой номер телефона, и вы позвоните мне, когда будете в городе. Там вы купите мне кофе, а я вам расскажу про свою бабушку.
– Отличная идея.
Когда я записал номер, она вновь протянула руку на прощание, другой – в этот раз – сжимая портрет и платок к груди. Я пожал в ответ. Помахав мне и сказав «До скорой встречи» она теплым осенним вихрем, умчалась из квартиры, но не из моей жизни, оставив после себя запах лаванды и меда.
Дом, в котором жил Безбородов мало чем отличался от моего. Белая коробка, два этажа, два подъезда, плоская крыша, деревянные скамейки со сломанными урнами по обе стороны. На одной из скамеек, той, что прилагалась к подъезду Безбородова, сидел старик и кормил птиц батоном хлеба.
– Добрый день, Василий Никанорович.
– Добрый, Алексей, – отозвался он, подзывая к себе обратно птиц, нечаянно потревоженных мной.
– Александр Викторович дома, не знаете? – Задал я вопрос и тут же глянул вверх на окно его квартиры. Форточка была приоткрыта.
– Вроде дома, – пожал плечами он, бросая очередную порцию мякиша. – Я за ним не слежу. Да и не разговариваю.
Я не стал расспрашивать, что между ними произошло, потому как сам знал насколько может быть сложным в общении Безбородов. Но его сосед сам решил продолжить рассказ, вытрусив крошки с колен.
– Вчера возвращаюсь домой, гляжу – сидит на этом самом месте и смотрит куда-то во тьму. Вечер уже был. Спрашиваю, как дела Саша, а он в ответ посылает меня в причинное место. Ну вот, скажи мне сам, нормально это?
– Нет.
– Вот и я о том же. Поэтому больше с ним не разговариваю. Да сильно и не хотелось. Просто решил быть вежливым. А он меня в ответ в жопу послал. Дурак старый.
– Ладно, Василий Никанорович, не буду вам мешать кормить голубей.
– Вот вы, молодежь, я погляжу, совсем не разбираетесь в птицах, – неожиданно ощетинился старик, глядя на меня с прищуром, словно его глаза слепили светом. – Какие это голуби? Кольчатые горлицы это. Горлицы! Неужели не понятно по серому оперенью и черному полушарфику на шее?! Ты можешь сказать, что они тоже из семейства голубиных. Но ведь человека никто не называет приматом. Разве что биологи и дети, когда обзываются.
Я не стал использовать лексику Безбородова со стариком, предпочтя сдержанно кивнуть и, завершив диалог, войти в подъезд.
Внутри пахло холодом и сыростью. На лестнице давно не убирались. Стены были изрисованы посланиями любви и скабрезными эпитетами. Предпочтя не задерживаться для чтенья настенной живописи, я мигом поднялся на второй этаж и, оказавшись перед нужной дверью, постучал.
Дверь ожидаемо не открыли. Я почему-то не было удивлен. Хотя, до прихода не стал звонить хозяину, чтобы тот не прознал о моем визите. И вот моя предусмотрительность не оправдала себя: Безбородов оказался не рад любым гостям. Я всё же постучал снова. При третьей попытке, я уже начал подозревать, что Александр Викторович успел увидеть меня через окно, или же услышал мой голос при беседе с пожилым орнитологом, благодаря открытой форточке.
– Александр Викторович, это Алексей! Откройте!
За дверью не прозвучало ни шума, ни шороха.
Я мог так стоять и целый час безрезультатно, если бы не очередной сосед Безбородова, а вернее – соседка. Узнав меня и войдя в положение, она сообщила, что имеет доступ к дубликатам ключей практически всех квартир на этом этаже, и выказала свою готовность мне помочь. И уже спустя пару минут, в моих руках блестел ключ от дверей квартиры бывшего патологоанатома. Открыв её без малейших проблем, я вошел.
ebooksa