Три года октября

Тут капитан впервые меня перебил:

– Кому это «нам» и как вам это стало известно? – Ручка зависла над блокнотом. Глаза снова уставились на меня.

– Давайте я продолжу свой рассказа, и если все сказанное мной не поможет вам найти настоящего преступника, мы вернемся к статье 310, ладно?

Молчание следователя я воспринял за согласие.

– Таким образом, мы вышли на некого Агафонова, а уже он помог нам выйти на Колодина. Агафонов подтвердил, что данный субъект получал от него лекарственное средство. Хотя мне не известно, чем он мотивировал свою потребность в седативном препарате, выписываемым врачом. Так что у нас есть все наглядные причины подозревать Колодина в убийстве Федосеевой. Как минимум, его надо незамедлительно допросить.

Я замолчал, ожидая реакции со стороны Николаева. Тот сделал еще пару записей в блокноте, затем спрятал его там, откуда ранее достал.

– Складно стелешь, Родионов. Уж не знаю, талант у тебя к сыскному делу или же просто фантазия богатая, но я готов поверить тому, что ты мне рассказал. Поеду-ка я к вашему участковому и уже вдвоем с ним навестим этого Колодина. Посмотрим, что он поведает.

– Можно с вами? – спросил я. – Не подумайте, что я решил тоже стать участником ареста, просто в Малых Березах Александр Викторович Безбородов. Уже оттуда вызову такси и мы с ним поедем обратно в Старые Вязы. Такси – дорогое удовольствие.

Николаев вновь одарил меня пристальным взглядом, затем произнес:

– Что-то мне подсказывает, что Безбородов сейчас у этого Агафонова в гостях. Вот мы и раскрыли тайну местоимения «нам», осталось узнать, откуда вам все-таки стало известно про снотворное.

Николаев вышел из квартиры, не захлопнув дверь. Это я воспринял за приглашение следовать за ним. Я ринулся под кровать, схватив телефон, затем сорвал еще мокрый плащ с вешалки и поспешил вслед за капитаном.

Прежде чем позволить сесть на заднее сиденье своей машины, Николаев потребовал встряхнуть с ботинок дождевую воду. Пока я дергал интенсивно ногами, капитан закурил и поправил зеркало заднего вида. Как только дверь захлопнулась, машина тронулась с места, обойдя большую лужу, что сформировалась из-за забитой дренажной системы. Почти всю дорогу до дома участкового, водитель высказывал недовольства из-за плохих дорог в поселке, бесконечного дождя и из-за собственной вредной привычки. Последнее было связано с дороговизной сигарет и с плохим влиянием на его легкие. Последние замечания начинались в каждый раз, когда его охватывал приступ кашля. Между вереницей жалоб, Николаев позвонил участковому и предупредил о нашем скором приезде, пообещав детально описать причины уже по пути в Малые Березы.

Доехали мы до квартиры участкового раньше, чем он успел приодеться, а потому нам пришлось ждать его около десяти минут. Все это время Николаев молчал, курил и пару раз вытирал вспотевшее лобовое стекло сухой тряпкой.

Николай Кузнецов – участковый – вышел из подъезда и направился к нам. Зонта у него не было, зато был дождевик военного образца – зеленой раскраски, из плотной синтетической ткани. Участкового Николаев не заставил встряхивать обувь. Это меня слегка задело, подчеркнув мою принадлежность к чужакам. Словно в машине были рады исключительно счастливым обладателям погон. Когда машина вновь тронулась с места, направившись в сторону моста, соединяющего два населенных пункта, капитан начал быстро вводить в курс дела участкового. Когда имя Колодина наконец было произнесено, Кузнецов, наморщим лоб, выдавил из себя многозначительное «Хм».

– Что? – спросил Николаев, переводя взгляд то на дорогу, то на пассажира справа от себя.

– Да ничего такого. Просто вспомнил, что во время собрания в актовом зале, перед началом поисков девушки, именно Колодин вспомнил про «Федора Крюкова» – это наш местный маньяк, что совершал преступления в девяностых и которого так и не нашли.

– Да, я слышал про те убийства. Навел справки перед приездом сюда. – Николаев выбросил окурок в окно и закрыл окно. – Видимо хотел пустить следствие по ложному следу, выбрав при этом не слишком удачное направление.

– Отнюдь, – не согласился с капитаном Кузнецов. – Дела давние, да вот жители всех ближних поселений практически в каждый день вспоминают не добрым словом нашего душегуба. Многие верят, что он все еще жив и, возможно, живет среди нас.

– Ну, это маловероятно, – с уверенностью бывалого следака, произнес Николаев. – Маньяки не бросают свои увлечения, раз попробовав вкус крови.

Тема, затронутая ими, меня взбудоражила лучше крепкого кофе. Захотелось вступить в дискуссию и поведать все, что мне было известно о Вязовском душителе. Но я сдержал в себе этот порыв. Николаев и так считал меня человеком, любящим совать нос не в свое дело. Пусть даже это и помогало выходить на след убийцы.