Три года октября

Получив большую часть желаемого, я принялся останавливать кровь, продолжающую сочиться и бить толчками из глубоких ран. Марлевые тампоны, обработанные антисептиком, быстро увлажнялись и становились непригодными. Когда все доступные тампоны были использованы, я принялся смывать теплой водой кровавые сгустки и дезинфицировать раны перекисью. Следующим этапом было наложение компрессов и бинтование. Для этого мне потребовалась помощь Николаева и Кузнецова – быстрая и слаженная. Те беспрекословно подчинялись мне, потому как их, откровенно говоря, провальная часть работы завершилась. Моя же продолжалась, хотя я прекрасно понимал, что шансов на спасение умирающего не было.

Малоберезовец продолжал хрипеть, прерывисто дыша. Но с каждой секундой хрипы становились тише, а дыхание замедлялось. Кровь растекалась по коридору, и запах ее – душный, соленый, медный, – проникал в ноздри, скользил по бронхам, оседал в легких, отравляя душу. Казалось, что этому дню просто не будет конца…

Когда на улицы послышались звуки сирены скорой помощи, Сергей Колодин был двадцать минут как мертв. Существовал ли Рай и Ад, или же их аналоги, я не знал. Но мне хотелось верить, что такие люди как умерший, получали по заслугам и в загробной жизни.

6.

После повторных опросов и составления протоколов и отчетов, картина преступления стала немного прозрачнее. В день, когда была убита Марина Федосеева, сожительница Колодина работала в ночную смену, а ее сын был в ночном клубе, где его видели все, включая и приятеля убитой. Таким образом, Колодин оставался один в квартире. С Геннадием они не были близко знакомы, но при встрече здоровались. Марина часто бывала у своего парня в гостях, а потому Колодин видел ее не единожды. Гена даже вспомнил один случай, когда он вернулся в квартиру, забыв ключи от машины, а выйдя, то застал свою девушку, беседующую с Сергеем. Марина была спокойной и даже улыбалась, не выказывая тревоги или же опасения. Когда он спросил, о чем они разговаривали, Марина сказала, что Колодин просто развлекал ее шуточными историями.

В день гибели Федосеевой, они поругались, и та направилась домой одна. Но в определенный момент, она решила все же отправиться в Малые Березы и дождаться Гену у его подъезда, чтобы потребовать объяснений или же помириться. Опрошенный городской таксист вспомнил ту ночь и девушку, которую он подвозил, добавив, что она всю дорогу шмыгала носом и вытирала сухими салфетками слезы и стекающую по щекам туш. Довез он ее до Комсомольской 32, после чего уехал на следующий вызов. В последний момент, он вспомнил, что видел сидящего на лавочке мужчину, который курил, судя по красному огоньку у его лица. Опознать в мужчине Колодина, таксист не смог, потому как не разглядел того.

Следующие события можно было только предположить. Колодин, увидев знакомую девушку, в одиночестве и в дурном расположении духа, решил утешить ее. Возможно, в первые минуты он даже и не думал о том, чтобы воспользоваться слабостью Федосеевой, но в какой-то момент в нем пробудился «зверь». Так как он был соседом ее парня, и им приводилось ранее встречаться и даже беседовать, Федосеева не заподозрила опасности и даже согласилась на его предложение подняться наверх и выпить чаю со сладостями. Уже в квартире, он подмешал в чай снотворное, которое он выпросил у Агафонова, и которое изначально принимала изредка его сожительница: из-за ночных работ, она иногда мучилась бессонницей, а к врачу все никак не могла вырваться. Это могло показать Колодина как заботливого и любящего мужчину, если не его тяга насиловать и убивать молодых девушек.

Совершив свое первое злодеяние и утолив похоть, преступник испугался последствий и задушил свою жертву. Мне хотелось верить, что все это время снотворное продолжало действовать, и Марина Федосеева была без сознания. Потому что, лишь при одной мысли о том, что в какой-то момент она очнулась, осознав весь ужас происходящего, было невыносимо.

У убийцы был автомобиль, которым он и воспользовался, чтобы увезти труп на пустырь и спрятать его в заброшенной канализации. Тщательный осмотр багажника криминалистами выявили следы убитой, такие как волосы и слюна. Затем, при обыске квартиры, в столешнице, где Колодин хранил свои вещи, был обнаружен ремешок – чокер, принадлежавший убитой. Доказательства были столь весомые, что сожительница Колодина перестала его выгораживать и защищать. Из-за охватившей ее истерики, пришлось прибегнуть к помощи врачей, которые вкололи ей успокоительное. Придя в себя, она тихим, но решительным голосом, заявила, что больше ничего не хочет иметь общего с Колодиным и отказывается забирать его тело из морга.

Жители Малых Берез также высказали свое решительное требование о запрете захоронения тела убийцы на местном кладбище. Совету трех сел – Старых Вязов, Малых Берез и Плакучих Ив – пришлось договариваться со своими городскими коллегами о погребении Колодина на городском кладбище. Те выделили землю на участке, где хоронили таких же преступников и самоубийц.

До погребения, тело оставалось семь дней в морозильной камере морга. Именно мне пришлось омывать труп, зашивать резаные и колотые раны. Родители Марины Федосеевой вновь попытались прорваться в прозекторскую, только в этот раз, желая поквитаться с трупом убийцы их дочери. Как и прошлый раз, их не пустили силами городской полиции. Но за час до приезда катафалка, я, выкатив из морозильной камеры тело, для его одевания, заметил странные следы на лице Колодина. Нос трупа был искривлен, а на щеках искрились пенистые образования, похожие на плевки. Я стер следы и выровнял по мере возможности нос, ничего и никому не сообщив о случившемся. Я понимал, что в этом деле не обошлось без Федосеевых и Безбородова. И мне совершенно не хотелось призывать к ответу родителей убитой девочки по статье 244 УКРФ. Касательно Безбородова, я не знал наверняка, взял ли он деньги с них за такую услугу или же он руководствовался альтруистическими позывами, в тот момент мне это было не интересно. Придет время и наши пути с Безбородовым разойдутся из-за конфликта на нравственной почве, но это будет потом.

После смерти Сергея Колодина жизнь в Старых Вязах вернулось в привычное русло, люди успокоились, тема убийства в дружеских посиделках свелась до минимума, родители ослабели контроль над детьми, позволяя тем гулять до позднего вечера. Справедливость восторжествовала, и в поселение вернулся покой.

И, тем не менее, где-то в закромах души жителей Старых Вязов продолжала жить память о Вязовском душителе, чей след остыл, но раны, оставленные им, превратились в глубокие шрамы. Не забыл о нем и я. И каждый раз глядя ночами в окно, я с опаской ожидал увидеть среди деревьев или под тусклым фонарем темную фигуру.

Одинокую. Молчаливую. Выжидающую сезона для начало новой охоты.

Глава 3

Дела сердечные

1.

Утром я проснулся в отличном настроении. И не то чтобы был для этого серьезный повод. Просто мне удалось выспаться и встать с легкостью. Спина не болела, ноги держались крепко, голова была ясной, и окно светилось теплым светом.

Я принял душ и почистил душ, не прекращая напевать себе под нос веселый мотивчик. Казалось, день должен был пройти удачно и преподнести мне парочку приятных неожиданностей. Забегая наперед, хочу сообщить, что неожиданности последовали. Но были ли они приятными? Вот в чем вопрос.

Прежде чем я успел выйти из дома и направиться на работу, мне позвонил главврач Селин и попросил зайти к нему. В подробности он не стал вдаваться, но я был уверен, что речь пойдет о моих успехах и о Безбородове.