Три года октября

– А что если наоборот – захочет с вами помириться? Бывает трагедия сближает людей, которые не находили ранее общего языка.

– Бывает и обратное, – засомневалась Евгения. – Если вы в очередной раз поможете мне и передадите ей телефон, при этом у нее возникнет желание помириться со мной, тогда я подойду к ней.

Я забрал телефон и, пообещав вернуться как можно скоро, направился к женщине в инвалидном кресле. Дождавшись, когда от нее отойдет человек, приносящий свои соболезнования, я подошел к ней вплотную.

– Вы ведь уже были у меня, – заметила старуха, вытирая салфеткой нос, затем глаза. – Алексей, не так ли?

– Все верно. Я подошел, чтобы передать вам кое-что.

– Что это?

– Телефон вашего сына. Будет правильно, если он останется у вас.

– Это ведь она послала вас ко мне, – с явным презрением изрекла мать Краснова, кивнув в сторону Евгении. – Сама она не смогла подойти.

– Она хочет, но опасается вашей реакции.

– И правильно делает! Пусть опасается! – эти слова были произнесены достаточно громко, чтобы услышали все находящиеся в зале, в том числе и Евгения. – Мне ничего не нужно! Такими телефонами я не могу пользоваться, у меня есть свой попроще – кнопошный! К тому же, он точно не вернет мне сына! Пусть оставит его себе! Ведь ей всегда были важнее деньги и красивые цацки, а не мой сыночек! Бедный мой сыночек….

Она зарыдала в голос, из-за чего все уставились на нас. Мне стало ужасно неловко, будто причиной рыдания немощной старухи стали мои увесистые оплеухи. Попытавшись успокоить ее и поняв, что все мои старания тщетны, я отошел в сторону.

– Вы сами все слышали, – произнес я, вернувшись обратно к Евгении.

– Нет, он мне не нужен, – приподняла она ладони вверх, стоило мне протянуть смартфон назад.

– Поверьте, мне он тоже не нужен.

– Тогда, сделайте еще одно одолжение. Положите его Анатолию в карман пиджака. Сама я не смогу.

Я направился к гробу. Мысль о том, чтобы незаметно достать сим-карту из телефона, прежде чем положить его в карман усопшего, пришла ко мне мгновенно. А все из-за того, что в моей голове зазвучали слова Безбородова. Что если в причинах смерти Краснова на самом деле скрывалась тайна? Я, конечно же, не верил в вину Евгении, но что если убийца и вправду был? Исходя из дурного характера покойника, недоброжелателей у него могло быть очень много. Мог ли ответ на эту тайну храниться в телефоне, что был в моих руках? Возможно. Как минимум в нем мог храниться номер распространителя или даже изготовителя опиоидов, чья вина была не меньше гипотетического убийцы. Тогда стоило рискнуть. Шанс вычислить убийцу и обелить имя Евгении перед Безбородовым был очень заманчивым.

Подойдя вплотную к краю гроба, так чтобы мои манипуляции остались никем незамеченными, я снял заднюю крышку аппарата, вытащил аккумулятор, затем симку. Спрятав ее в кармане, я вернул остальные детали на место и положил телефон во внутренний карман пиджака Краснова. Под конец, поправив ему галстук, я удалился.

К этому времени, внимание Евгении было привлечено входной дверью дома культуры. Проследив за ее взглядом, я увидел у входа медсестру, которую слухи приписывали в любовницы покойника. В руках она держала две гвоздики. Лицо ее напоминало маску. Никаких эмоций. Глаза бегали из стороны в сторону, словно боясь на чем-то сконцентрироваться. Когда же, в ее поле зрения попала Евгения, женщина мигом опустила голову и отошла подальше от входа, затерявшись среди других пришедших на панихиду.

Эта мимолетная ситуация поведала мне две истины. Для Евгении не было секретом существование любовницы. И обе женщины явно знали друг друга в лицо.

– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался я.