И снова вокзал. Но уже не Брянск, а Владивосток… Скорбный взгляд бабушки, ее низенькая избушка. А мать по ночам кашляла все сильней и звала отца… Вскоре она умерла.
— Что же мне с вами делать, сироты вы мои? Война… — Бабушка не плакала, а только чуть шевелила морщинистыми губами.
Тревожным мартовским вечером военного года на краю села Дмитровка у подъезда большого дома остановилась машина. Юльку с Гришей повели сначала на кухню и накормили борщом и гречневой кашей. Это были обыкновенные борщ да каша, но на всю жизнь Юлька запомнила их. И когда теперь захочется есть — вспоминается первый детдомовский борщ.
Долго не могла привыкнуть Юлька к детдому. На луг убегала — там трава высокая, никто не видит — наплачется, наслушается кузнечиков и успокоится. Но однажды Вера Андреевна, молоденькая воспитательница, нашла Юльку. Она обняла ее и, прижав к себе, тихо сказала: «Трудный ты у меня ребенок…» Потом они обе поплакали. И стали друзьями.
Когда Юльке исполнилось двенадцать лет, Гриша с бабушкой забрали ее из детского дома, и они снова зажили втроем. Гриша работал токарем на заводе. В свои восемнадцать лет он уже хорошо зарабатывал. Юлька училась в школе, увлекалась лыжами, гимнастикой, помогала бабушке по хозяйству. Но через два года бабушка умерла, Гришу забрали в армию.
Юлька должна была срочно решать, и она выбрала первое, что попалось, — ремесленное училище.
Потом первая стычка с мастером Цыганковым, когда пришла работать в депо.
Прочитав Юлькино направление, он исподлобья оглядел ее щуплую фигурку.
— Ну какой из тебя токарь? Да ты и болванку не поднимешь. Шла бы в пошивочную или в медсестры…
Юльке было неловко под колючим взглядом его острых глаз-буравчиков. Но ответила она дерзко:
— Я окончила ремесленное училище и направлена сюда с путевкой. Вы обязаны предоставить мне работу по специальности. А смогу ли я работать — время покажет.
— Ишь, — удивился Цыганков.
Он поставил ее на «семерку» — маленький, но вполне исправный станок. И вот уже второй год Юлька вытачивает болты и шпильки. А Цыганков по-прежнему не считает ее токарем.
— Зачем тебе, Гранина, инжекторный клапан? Деталь дорогая, запорешь — в брак пойдет. Милое дело — болты да шпильки, и не тяжелые — не надорвешься.
Наташа Березина, нормировщица, с которой подружилась Юлька, часто спорила с Цыганковым, но он только угрюмо усмехался: «Она же своими ручками деталь как следует в станке не зажмет».
Наташина тетка — старая болезненная женщина — жалела Юльку, угощала чаем с печеньем и, пока Юлька пила, неслышно бродила по комнате, бормоча что-то свое.
…Снова донесся грохот поезда. И снова тишина. Потом где-то в глубине общежития глухо забренчала гитара:
Токарь-карусельщик Пашка Куракин… выспался после смены.
Внезапно открылась дверь, и кто-то включил свет.
— Юлька! Спать в такую рань? — Обычно спокойная, Лиза на этот раз была какой-то взвинченной.
ebooksa