Юлька пошла на второй этаж, на кухню, но там никого не оказалось. Только плита, чистая, побеленная, еще дышала теплом.
На обратном пути в полутемном коридоре Юлька обо что-то споткнулась. Нагнувшись, она пошарила рукой вдоль стены и обнаружила мешок с картошкой. «Крупная-то какая! Что, если немного взять?.. Отдам же…»
Она сходила в комнату за котелком, с трудом, помогая себе зубами, развязала туго затянутый мешок и положила в котелок несколько картофелин. И тут вспыхнул свет. У дверей своей комнаты стояла Зинка Огнева, табельщица депо. У нее было злое, заспанное лицо, на голове во все стороны торчали бигуди, ночная рубашка открывала шею и плечи.
— Ты что это здесь промышляешь среди ночи? — спросила она обомлевшую Юльку.
— А ты чего как привидение? — нашлась Юлька и нечаянно опрокинула ногой котелок. Картошка рассыпалась.
— Воруем помаленьку? — с издевкой спросила Зинка. — Да ты бери побольше… Не теряйся!
У Юльки от обиды потемнело в глазах.
— Барахло, — задыхаясь, сказала она. — Ишь, накрутила лохмы, все Малахова завлекаешь?
— За это я тебя проучу, гадина, — сказала Зинка.
Они опомнились от дружного хохота. Из всех дверей выглядывали деповские. Внезапно мигнула вспышка магния, и Жорка Бармашов, редактор «Горячей промывки», торжественно произнес:
— Кадрик — блеск! «Ночной переполох…»
Всю ночь Юлька плакала, уснула только на рассвете и в цех пришла с опухшими глазами.
По-комариному гудела «семерка». Из-под резца, шипя, завитками ползла синяя стружка. Патрон, когда надо было вынуть очередной болт, упрямился, с трудом отпуская кулачки.
«Черт сунул взять эту картошку», — невесело размышляла Юлька. Утром в умывальнике девчата шушукались и хихикали. В цехе, наверное, тоже все знали. «Не надо было мне про Андрея Малахова. — Юлька вздохнула. — А впрочем, все равно в депо все знают. Месяца нет, человек из армии, а она к нему, словно муха».
Юлька не успела остановить вовремя суппорт. Резец хрустнул, и победитовая пластинка, припаянная к стальному стержню, разлетелась на мелкие кусочки.
— Вот работничка бог послал, — раздался за ее спиной насмешливый голос Цыганкова. — Считай, больше года с тобой мучаюсь. — Черные, злые глаза Цыганкова сверлили Юльку. — Хватит! За каждый сломанный резец теперь высчитывать буду, — добавил он и пошел дальше.
— Ну и высчитывайте! — крикнула ему вслед Юлька. — У меня зарплата большая, больше всех в цехе, есть из чего высчитывать!
Цыганков обернулся:
— Ни черта, без обеда полмесяца посидишь — научишься.
Юлька с ненавистью посмотрела на длинную, крепкую фигуру мастера, на его еще молодое, но какое-то безрадостное лицо под сплющенной серой кепкой. Цыганков спокойно выдержал ее взгляд.