— Нашел в коридоре.
— Врешь! Ты выкрал его из портфеля Рубцова! Ты сам говорил мне об этом.
Раздался шум.
— Позор! Исключить его! Он жалкий пережиток!
Мне показалось, что кричали и некоторые практиканты.
— Позвольте! Какой пережиток? — очнулся Ковборин. — Что здесь творится? — Он стоял у окна. Пенсне, блеснув, уставилось на Максима Петровича.
Но цветущей даме почему-то сделалось удивительно смешно.
— Дети! — заговорила она, улыбнувшись Ковборину. — Мы помирим вас, обязательно помирим! Педология — это такая наука!..
Глава девятнадцатая
«КЕМ БЫТЬ»
Да, разговор с Маклаковым не состоялся. С помощью Ковборина и дамы-ассистентки Недоросль снова ушел от ответа. И, может быть, именно это как-то сразу насторожило меня против педологов.
Мы, правда, добросовестно проходили медицинское освидетельствование, заполняли анкетки, отвечали на многочисленные вопросы студентов-практикантов. Но уже первые их выводы о способностях учеников породили у нас сомнения.
У Игоря в заключении, сделанном самим Ковбориным, стояло:
«Технические способности весьма посредственны. Склонен к наукам гуманитарным».
— Это как же — к гуманитарным? — возмутился мой друг. — Подсунул мне какие-то кружочки, ребусы, засек время по часам, молча забрал мои письменные ответы и ушел. Потом меня вызвал студент-практикант. Ты знаешь, что он от меня потребовал? «Скажи, — говорит, — Русанов, как можно больше слов в минуту сначала с открытыми глазами, потом с закрытыми». Ух, я ему и порол! Сгоряча даже «черта» подсунул! А теперь, погляди-ка, такое идиотское заключение. Я живой человек или нет? Я же технику люблю! А меня теперь что, заставят стихи писать?
— Придется оправдывать заключение.
— Но я же ямба от хорея… Сам понимаешь!
— Понимаю, сочувствую!
— Нет уж, дудки! А у тебя что?
Я показал Игорю тетрадь. Рукою цветущей дамы в ней было проставлено: «75 %».
ebooksa