— Вот тут ее, голубу, и отливали, — волнуясь, произнес Зотов. — А теперь, гляди, какой цех отгрохали! Сталь будут варить!
— Значит, не жалеете, что убрали вагранку? — улыбнулся Чернышев.
— Что ж… она свое дело сделала.
Зотов спросил, скоро ли пустят электропечь, и увидел на стене плакат.
— «Социалистический договор, — прочитала вслух Тоня. — Мы, рабочие монтажной бригады, обязуемся сдать сталеплавильную печь в эксплуатацию ко Дню Красной Армии. Просим администрацию цеха обеспечить нас всем необходимым для работы».
— А что задерживает монтаж? — поинтересовался Игорь.
— Не доставлена часть аппаратуры. Ну и разные мелкие неполадки, — пояснил инженер.
— Надо устранить эти неполадки! — воскликнула Милочка.
— Милочка — литейщица! — развеселились ребята.
— А что вы думаете? Правильно Мила говорит, — вступилась Тоня. — Давайте следить за выполнением договора монтажников. Ведь это так интересно!
— И поручим Чаркиной докладывать нам! — выкрикнул Вовка.
— Поддержать! Кандидатура самая подходящая.
Но в этот момент из литейного цеха донеслись удары в колокол.
— Начинается розлив чугуна, — погромче объявил Чернышев.
Не успели мы занять места возле вагранки, как над головами с шумом пронесся мостовой кран. Он остановился, затем двинулся снова и опустил перед вагранкой большой металлический ковш. Взмахнув ломиком, рабочий в комбинезоне пробил над желобком вагранки отверстие, и из него брызнул серебристый ручеек металла. Озарившись красным пламенем, ручеек этот полился по желобку в подставленный ковш, и вдруг… началась «бомбардировка»! Из ковша на нас полетело множество раскаленных точек.
— Искры! Искры! — заволновались ребята, пятясь.
Рядом со мной раздался писк. Это была Милочка. Она сидела в корыте с огнеупорной глиной, и глаза ее были полны ужаса.
— Милка! Да как тебя угораздило? — бросилась Тоня выручать подругу.
Кругом все смеялись. Но тут мы увидели Бойко. Главный энергетик завода быстро шел в нашу сторону.
— Кто это? — дернул меня за рукав партизан, кивая на Бойко.