— У меня своя жизнь, — упрямо повторила Лиза. — Кому нужно возиться со мной? Разве что от бригады выделите кого в няньки. А знаешь (в голосе Лизы прозвучала усмешка), из Жорки нянька бы вышла!
— Лизка, да что ты говоришь! Ты думаешь, когда вчера говорили о бригаде, не помнили, что у тебя ребенок будет?
— Ох, Юлька… — Лиза помолчала и вдруг неожиданно резко сказала: — Может быть, и в метриках запишем, там, где отца пишут, — «Молодежная бригада А. Малахова»?
Юлька уставилась на нее.
Лиза отвела взгляд и безразлично пожала плечами:
— И понимай как хочешь… Не для меня это.
Юлька и сама не очень ясно представляла, как они будут жить и работать бригадой. Может, ничего и не выйдет. Но она еще никогда не испытывала такого чувства единения с людьми, как вчера вечером.
Вчера на бурный Жоркин возглас: «И работать по одному наряду!» Пашка Куракин, подумав, ответил: «Это обмозговать надо». Андрей согласился, тряхнув головой.
И то, что ребята согласились не сразу, не вдруг, особенно взволновало Юльку. Вначале она верила им не до конца, а в это мгновение поверила. И тогда, упрямо стиснув зубы, она подумала: «Пусть ничего из нашей затеи не выйдет. Пусть! Но я буду помнить, всегда буду помнить и этот разговор и этих людей».
«Я завидую вам…» — сказала вчера за столом Наташа. Порывисто прижавшись к ее плечу, Юлька ответила ломким от волнения голосом: «Все равно ты всегда будешь с нами, все равно!»
Весь вчерашний вечер Лиза молчала, и Юлька не заметила этого. А сейчас догадалась: и тогда Лиза думала о своем, о себе думала. И, может быть, невесело посмеивалась над Юлькиной наивной верой, и над Наташкиной грустью, и над ликующей взбудораженностью Жорки, над Андреем, над Куракиным.
Словно подтверждая эти Юлькины мысли, Лиза тихо сказала:
— Брось ты. Ребята просто отличиться хотят, а ты свое сердце мучаешь.
— Не смей! — горячо заговорила Юлька. — Не смей, слышишь! И все равно ты никуда не денешься! Ты в себя, как улитка, лезешь!.. Тебе добра хотят, а ты…
— А мне не надо добра. — Лиза встала перед ней бледная, сверкая глазами. — Я добра насмотрелась!
Юлька вдруг почувствовала себя намного старше Лизы. Она снова взяла Лизу под руку и, не говоря ни слова, пошла рядом. Когда они были уже у проходной, позади зазвучали голоса и скрип шагов: шла на работу дневная смена.
Они так и не решили, когда начнут работать по-новому. Андрей сказал: «Не будем спешить. Надо сделать точный расчет».
За все полтора года пребывания в цехе Юлька не знала ни одного случая, чтобы кто-нибудь что-то рассчитывал, принимая социалистическое обязательство. Просто на глазок определялся процент выполнения месячного плана и вписывался в обязательство. Но по мере того как Андрей раскрывал свой план работы бригады, Юлька все больше задумывалась над его словами.
До этого в цехе работали так: получал токарь на обработку поршень со штоком, долго, прицелившись рейсмусом, устанавливал его на своем станке, а смена кончалась, громоздкую деталь приходилось снимать, чтобы освободить станок сменщику, выполнявшему свой план. Наутро опять начиналась установка… И так несколько дней подряд, пока поршень обработают окончательно.
Бригадная работа позволила бы тому же Андрею передавать поршень со штоком «из рук в руки», не снимая его со станка. В этих условиях работу шестого разряда вполне мог бы выполнять и токарь четвертого, например Жорка Бармашов. Кто-то, может, Андрей, а может, и Юлька, стал бы работать одновременно на двух станках — на своем и Жоркином ДИПе. К тому же обороты Юлькиной «семерки» можно повысить еще процентов на сорок. А если изготовить приспособление к карусельному станку Пашки Куракина, то удастся заметно ускорить расточку букс.
ebooksa