– Я сегодня ездил к нему. Он в Сотоне.
– И как он?
– Чуть поразговорчивее, чем был на суде.
– Я его помню, я выступала свидетельницей. Он сидел с опущенной головой. Не уверена, что парень вообще понимал, что происходит. Нам известно, что он принимал наркотики, много пил, безработный, родители разошлись…
– Всего лишь еще одна единица в статистических данных, да?
– Ты сомневаешься, – констатировала Куант.
– Я ищу мотив, Деб, и пока не нахожу.
– Ты не хуже меня знаешь, что мы не всегда закрываем дело именно так. Очень многие убийцы не могут объяснить, почему совершили убийство. Или просто не хотят говорить. – Она положила руку Ребусу на колено. – Уголовные дела редко бывают очевидными на сто процентов. Девяноста процентов оказывается достаточно, чтобы убедить присяжных. Думаешь, Джеки Несс выйдет сухим из воды?
Ребус пожал плечами:
– Если твои приятели-криминалисты поторопятся, я, может быть, найду ответ.
– Почему Шивон отдала дело Мейкла тебе?
– Она сама загружена по горло.
– Может, она хотела найти тебе занятие?
– Или чтобы я оставил ее в покое.
– У Шивон наверняка было с десяток расследований вроде этого. Она что, как-то связана с дядей Мейкла?
– Вроде того.
– Значит, альтруизм – не главная причина?
– Альтруизм вообще редко бывает причиной чего-то бы ни было.
Ребус смотрел, как Куант рывками стягивает резинку и встряхивает головой. Волосы рассыпались по плечам, упали на лоб.
– Ты останешься? – спросила она.