– Вы ведь имели дело с Кафферти примерно в две тысячи шестом?
– Память у меня стала дырявая.
– Когда Даррил это услышит, он очень расстроится.
– Он и вполовину так не расстроится, как расстроится Большой Джер, если я начну молоть языком направо и налево. Насколько я знаю, Даррил за решеткой, а вот Кафферти разгуливает где хочет, может заявиться ко мне в любой момент.
Хьюстон так разволновался, что чай выплеснулся на штанину. Ребус встал, склонился к нему:
– Ларри, что вас так напугало?
Тут-то он и увидел на полу рядом с креслом Хьюстона наваленные свежие газеты, причем все они были развернуты на полосе со статьями о деле Стюарта Блума. Ребус нагнулся, взял одну и продемонстрировал Хьюстону:
– Откуда такой интерес, Ларри? Что вам известно?
Он уронил газету Хьюстону на колени и уперся кулаками в подлокотники, навис над хозяином. Мир Хьюстона теперь состоял из одного только Ребуса.
– Я уже не служу в полиции, – напористо заговорил Ребус. – Я теперь гражданский – старик, вышедший в тираж. Но у меня полно знакомых, которые еще служат. Достаточно одного моего слова – и тебя возьмут в оборот. Либо ты сейчас все рассказываешь мне, либо приготовься разговаривать с полицией. Дальше меня твоя история не пойдет, даю слово. Но если мне придется призвать на помощь отдел уголовного розыска, ты можешь в итоге снова оказаться за решеткой. Протри очки, посмотрись в зеркало – и увидишь, что у тебя есть все шансы умереть в тюрьме. Так что сделай приятное лично мне, расскажи, что тебе известно о Стюарте Блуме?
После паузы Хьюстон дрожащим голосом спросил:
– Все останется между нами?
– Не сомневайся.
– Почему я должен вам доверять?
– Потому что я дал тебе слово.
Хьюстон глубоко вздохнул и откашлялся.
– К Большому Джеру приходил один парень, из кино. Ему кое-что было нужно.
– И этот кинопарень был…
– Джеки Несс. Он спрашивал у Большого Джера, кто мог бы вскрыть сейф. Джер назвал меня. Так я и встретился с тем парнем.
– А тот парень был Стюарт Блум?