Золото

— Откуда явился этот чернобровый?

— А я почем знаю. Говорит — проездом.

Лидия покачала головой. Все виденное наводило на тревожную мысль о какой-то темной махинации, но говорить об этом с Жоржем было бесполезно.

— А как же насчет моей просьбы?

Парень смущенно осекся:

— Если бы завтра зашла. Сейчас нет. Можешь мне поверить?

Вдруг он тряхнул головой.

— Стой: обожди минутку.

Накинул куртку и без шапки выскочил из барака. Лидия осталась одна в каморке. За перегородкой оживленно разговаривали китайцы на своем торопливом языке, раздавалась непонятная песенка, которую тянул дребезжащий голос. Выходила на улицу, вглядывалась в темноту с мутными бельмами полотняных окон. Наконец явился Жорж и, запыхавшись, сунул в руку узелок с небольшой резиновый мяч.

— Больше не мог достать. И так пришлось за эту безделицу двух лишних в артель взять. Ты, я слышал, ушла от Федора Ивановича?

Жорж не прочь был поболтать, но Лидия пожала ему руку и быстро зашагала по улице, радостно соображая, что купить завтра для ребят. Ее немножко покачивало от выпитого спирта.

10

На следующий день вечером, придя с постройки домой, Мишка застал Лидию за стряпней. Два артельца поперечной пилой распиливали на части большой кусок мерзлого мяса. В мешке нащупал муку, в свертках — мелочь: сахар, крупу, чай. Невзирая на уверения Лидии, что она купила продукты на свое собственное золото, не поверил, обиженно поджал губы, уселся на край нары и зашлепал подошвой. Он был расстроен и не знал, с чего начать изливать свою досаду: напуститься ли на Лидию за то, что она выпросила деньги или золото, — он в этом был уверен, — или броситься на ребят: они окончательно и бесповоротно собрались на Терканду. Голые, босые, голодные… В его глазах вместе с досадой и злостью проглядывало искреннее удивление: в чем дело, что подхватывает вдруг людей и гонит куда-то в неведомые края за столь же неведомым счастьем.

— Ты ничего не слыхала? — спросил он.

Коротко рассказал, что в парткоме решили удержать людей от необдуманного шага и предотвратить срыв добычи:

— Ведь не только бедные деляны, богатые побросают. Оба ключа опустеют!

— А по-моему, — пусть идут, только, конечно, надо бы проверить слухи.

— Проверить. А кому это понадобилось. Вот программа ухнет, тогда мы начнем руками махать. Какой это черт мутит скажи, пожалуйста. Есть сведения, какой-то штейгер разъезжает по приискам. Говорят, на Терканду некоторые из бывших промышленников завезли продовольствие, но золота там не оказалось. Так они решили, если не удалось одно, выехать на другом: продать продовольствие как можно дороже. Народ навалится, цены вскочат бешеные. Или, говорят, хотят сделать чужими руками разведку. Масса без продовольствия долго не продержится, покопается в ключах и отхлынет, а кто-то останется работать в готовых разрезах и шурфах. Будь все членами союза — стой, друзья, не имеете права бросать добычу, нарушать договор! Я вчера сцепился с Шепетовым. Говорю, надо охватить союзом старателя, в центр бить, если нельзя на месте решить, — в Москву, а он свое: «Не время». Так мы горняка превращаем в хищника. Сам на себе испытал, как легко докатиться.

Лидия думала: сказать или не говорить о вчерашней компании у Жоржа. Теперь фигура штейгера вырисовывалась выпукло и ярко. Обстановка, в которой он выступал с мешком золота, убеждала в сознательности и умышленности каждого жеста и слова. Жорж, несомненно, сам попался на удочку, но если рассказать, его могут обвинить в соучастии. Она оправдывала свое молчание мыслью, что движение на Терканду все равно не остановить. Неловко было перед Мишкой, как будто обманула его… С досадой схватила лепешку со сковороды и шлепнула на стол. Готова была крикнуть, чтобы убирался, пека она не повалила дежку с тестом, но в глазах парня было что-то такое, что заставило присмиреть. Он пришлепывал подошвой все чаще.

— Ты скоро кончишь? — спросил он, и она уже поняла, что он скажет дальше. — Шепетов велел тебе непременно придти сейчас же.