Золото

Лидия поймала юношу за рукав. Он оглянулся, резко дернулся.

— Ну и лети, если ты такой дурной! — крикнула Лидия.

В глазах осталось бледное, помятое и злое лицо. Шепетов перебросил его на Золотой прииск, чтобы парень одумался и, кстати, организовал там ячейку, но Лидия не верила в пользу такой командировки.

— Нехорошее у него лицо, — сказала она.

Поля, покраснев, кивнула головой. Она притихла и уже без горячности поднимала лицо кверху. В фойе, куда они выбрались, играли две гармонии, танцевали пары. В буфете продавали квас, печенье, конфеты, мороженое, папиросы. Лидия выпила стакан воды и присела возле буфетчика. Поля наклонилась к ней совсем близко.

— Он неплохой паренек. Ты сама немножко виновата, Лида…

— Чем же, скажи, пожалуйста. Если виноваты, то — оба. Странно…

— Ты, не совсем продумав, позволила ему подойти к тебе близко.

Лидия и сама это знала, но не хотела согласиться с этой девушкой, которая упрекает ее только потому, что сама любит Петю.

— Ах, вот в чем дело, — сказала она холодно. — Что же, по-твоему, я должна прощенья у него просить?

— Совсем нет. Но нельзя всецело обвинять его одного, вот я о чем.

Лидия не ответила, и Поля, высказав предположение, что Мишка спрятался от комсомольцев, которые решили качать его, отошла от нее с озабоченным лицом.

Мимо оплошным потоком шли старатели в тяжелых сапогах, кованных железом, латанных сыромятью. Бронзовые лица и выцветшие глаза оживленно улыбались, слышались смех, шутки. Лидия с особой теплотой думала о Мишке. Представляла испуганное лицо сероглазого строителя, спрятавшегося где-нибудь в темных боковых комнатах. Нет, надо непременно разыскать парня и отблагодарить.

— Вот он, — вдруг крикнула она и нырнула в толпу.

Мишка пробирался к выходу, еще минуту, и он сбежал бы. Лидия обхватила его шею руками и под смех толпы звонко расцеловала.

— Качать! Качать! — раздалось в фойе.

Десятки сильных рук подняли Мишку на воздух. Он взлетал кверху то боком, то спиной, ноги смешно взбрыкивали.

— Оставьте, я вас прошу, — бормотал он, весь красный. — Довольно, бросьте!

Окна нардома светились до полуночи. Там плясали под гармонии, пели песни. До утра по поселку ходили оживленные группы старателей, празднично галдели и топали сапогами по дощатым мосткам.

17