Насилие

— Да, сэр. Вы что-то хотели?

— Я хотел взять у вас автограф, как у лучшего участника Нью-Йоркского марафона всех времен!

— О, благодарю, мистер…

— Томпкинс. Но вы можете называть меня Найджел.

— Спасибо, Найджел, спасибо! — он чуть не заплакал от радости.

Пэртон расписался в блокноте Найджела. В этот момент из подсобки выбежала Молли. Найджел на мгновение взглянул нее, затем снова обратился к Пэртону:

— Мистер Пэртон, я могу попросить вас еще об одной услуге?

— Да, конечно.

— Замечательно. Разрешите ли вы Молли уйти немного пораньше? Она согласилась помочь мне в одном важном деле, — из-за плеча босса я могла разглядеть довольную ухмылку Найджела.

— Даже не знаю, — Мартин почесал затылок, — насколько пораньше?

— Ну, скажем… Прямо сейчас? Я понимаю, что такой серьезный человек как вы дорожит репутацией этого прекрасного заведения, поэтому готов компенсировать отсутствие вашего работника, которого я исполь… Простите, привлеку для работы в своем предприятии на один вечер.

Зашелестели купюры.

— Конечно, Молли может идти. Тем более, сегодня не так много людей (ложь).

— Спасибо, мистер Пэртон. Хорошего вечера!

— Вам тоже, мистер Томпкинс!

Я видела, как Найджел с Молли уходят из закусочной, а моя мечта стремительно угасает.

Мистер Пэртон повернулся ко мне. Улыбка мгновенно исчезла с его лица, и он зарычал:

— Давай работай, дура! Посмотри, сколько народу! Если в течение пяти минут не примешь все заказы — уволю без колебаний. Пошла! — он толкнул меня в грудь так сильно, что я пошатнулась и чуть не упала.

Я оглянулась. Мне казалось, будто все посетители видели это и теперь смеются надо мной. Я еле сдерживала слёзы.

Вдруг кто-то тронул меня за край фартука. Я повернулась и увидела девочку лет десяти. Она сидела за столом напротив своего отца. Он говорил по телефону и поедал свой бифштекс, в то время как его дочь уже все съела и просто смотрела по сторонам. Она обратилась ко мне: