Насилие

— Нет, что вы!

Пока нет.

— Ладно, у нас посетители, вернемся к этому разговору позже, — он улыбнулся и встал за стойку.

— Конечно, мистер Пэртон.

Больше таких разговоров у нас не было.

В конце месяца мне позвонили. Это был первый звонок за последние полгода. Я долго тянула с ответом, мне не хотелось брать трубку.

— Да?

— Ребекка, милая, привет! Это твоя мама!

— Мама? С чего это ты позвонила? Кто-то умер?

— Доченька… — она разрыдалась.

— Кто?

— Твой отец… он умер!

— Ты же знаешь, что мне все равно.

Она перестала плакать.

— Ребекка, как ты можешь такое говорить? Он любил тебя!

— Ага, слишком страстно. А ты его постоянно выгораживала, — я старалась сдержать слезы. Это были не слезы грусти, а слезы обиды и тяжелых воспоминаний.

— Ты же знаешь, что был неуправляемым из-за алкоголя… Кстати, он уже год как бросил пить!

— Восхитительно! Ровно год с того дня, когда он потерял свою дочь. Мам, я не хочу ни о чем вспоминать, а уж тем более оплакивать отца. Что-то еще?

— Да, Ребекка, — мать наконец-то заговорила серьезным тоном, — я продала мастерскую и часть денег перевела на твой счет. Надеюсь, это хоть как-то замолит грехи отца. Прости за то, что произошло. Я любила вас обоих и не могла разрушить семью!

— Поэтому наша семья сгнила изнутри.