Насилие

— Мне очень тяжело, Ребекка. Прошу, приезжай. Хотя бы на несколько дней, чтобы проститься с отцом, — она снова начала плакать.

— Я подумаю.

— Ребе…

— Я сказала, что подумаю! И не проси от меня большего.

— Хорошо… — она поняла, что получила крохотный шанс на воссоединение с дочерью, поэтому всеми силами вцепилась в него и не хотела его упустить из-за своей настойчивости.

— Прощай, мама.

— Пока, доченька.

Я положила трубку первой. Она надеялась услышать еще что-нибудь. Но за эти несколько минут было сказано больше, чем за последний год моего проживания в Портленде.

Я положила телефон на стол и рухнула на кровать. Я смотрела в потолок. Просто смотрела. Вокруг меня текла жизнь: на улице, в домах поблизости, в соседних квартирах… А я лежала неподвижно. Мой душевный груз был настолько тяжел, что этот бурный поток жизни вокруг не смог бы сместить меня ни на дюйм.

Я чувствовала раскол. Раскол своего сердца на несколько кусков. Первый кусок остался дома, в Портленде, с моими друзьями и дальними родственниками. Другой — с Молли.

Вскоре я начала понимать, что денег, вырученных с продажи мастерской, хватит, чтобы я получила образование и устроила свою жизнь в Портленде. Мне не нужно будет убивать Пэртона и Найджела, ведь я буду уже далеко — в своей новой жизни. Но мне нужно завершить начатое дело. Я не могу остановиться на полпути. Деньги отца мне помогут. Поэтому я остаюсь в Нью-Йорке.

Но сперва нужно съездить в Портленд к матери.

Глава 12. Родные просторы

Февраль.

На следующий день я уже была в самолете. Одна старушка всеми силами старалась занять мое место у окна, но когда поняла, что сместить меня получится только вместе с креслом, села у прохода и почти сразу уснула.

Лететь нужно было почти две с половиной тысячи миль, поэтому у меня было достаточно времени, чтобы подумать о своей жизни. И о Молли. И о том, что со мной станет, если меня поймают. Если мне не хватит сил завершить начатое. Может, так было бы лучше. Пытаться стать счастливым, разрушая чужие жизни — не лучшая затея.

За мыслями я не заметила, как начали раздавать еду. Мне предложили только рыбу. Ненавижу рыбу! Я поднялась со своего места и начала кричать на стюардессу. В этот момент на меня пялился весь салон. Я бы полезла в драку, если бы не храпящая рядом карга. После минутной перепалки меня стали ненавидеть и пассажиры. Но конфликт с экипажем мне не поможет, поэтому я извинилась и села на свое место.

Через несколько часов я была дома. Мой дивный зеленый мир. Я вызвала такси. Назвала водителю мой адрес, который не произносила вслух уже больше трех лет. Проезжая по городу, я восстанавливала по кусочкам воспоминания о моем детстве. Мне было больно и радостно одновременно. Расплатившись с таксистом, я вышла из машины.

Меня ждал тот же небольшой домик. Прошло не так много времени, но я вернулась совершенно другой. Повзрослевшей. Уставшей. Убийцей.

Я постучала в дверь. Послышались шаги. Дверь приоткрыла мать. Увидев меня, она зарыдала от счастья и бросилась обнимать. Я нехотя ответила ей взаимностью. Мы прошли на кухню. Мама накрыла на стол. Я ела под непрекращающиеся рассказы матери о соседях и моих бывших друзьях. Мне говорить не хотелось. Она отвела меня в мою старую комнату.

Я осмотрела комнату и поняла, что в ней так ничего и не изменилось. Кроме одного. Мама поменяла дверь. Прежнюю выбил отец. От воспоминаний меня охватила паника. Но, сделав глубокий вдох, я пришла в себя. Он мне больше не навредит. Никогда. Я легла на свою кровать и погрузилась в сон.