Вдруг выпал снег. Год любви

Ерофеенко поехал…

У одного мосточка остановились: стадо навстречу шло. Девчата, доярки, Ерофеенко и шофера комплиментами, как цветами, засыпали. Шофер, парнишка совсем молодой, розовым сделался, словно малина. Ерофеенко отвечал, и не без успеха. Одна, такая быстроглазая, в пестрой косыночке, прямо заявила:

— Острить ты мастер, а танцевать — не знаю. Приходи к нам в клуб, покружимся!

Хотел ей что-нибудь запоминающееся ответить, но шофер дал газ. И оставили они хохотушек. Правда, просигналили им на прощание.

— Бывайте здоровы! Нам некогда! Едут дальше.

Вдруг шофер говорит:

— Не нравится мне, товарищ сержант, вон та тучка.

— Где же тучка? — возражает Ерофеенко. — Это облако, на барана похожее.

— Нет, — говорит, — я в степи родился, эти фокусы знаю. Быть грозе.

— Типун тебе на язык. Этого еще не хватало.

А шофер свое:

— Конечно, начальству виднее, но только гроза будет.

И верно.

Приехали на зимние квартиры. Погрузили хлеб. Смотрят на небо, а оно хмурое-хмурое. И тишина кругом тягучая, предгрозовая. Подсолнухи головы попрятали.

Вышел старшина-сверхсрочник, в тяжелом весе мужчина. Покрутил ус, сказал:

— Знатная гроза будет.

А Ерофеенко ему:

— Барометр смотрели?

— Какой там барометр! — говорит. — У меня свой барометр. На грозу суставы ломит.

Организм, он, конечно, не железка. Нервами чувствует. И тут, правда, как сверкнет молния, как ударит гром! И полил дождь. Льет, льет и кончать не думает.