Мишка подумал, а не податься ли ему в военное училище… Снег задиристо и бодро поскрипывал под его валенками. Утро светлело и будто бы обещало погожий день. Мишка помечтал о теплой лесной избушке, сухом вине, жареной баранине. И чтоб гитара была, и девочки… Вздохнул. И твердо решил: командирская должность не для него.
Прапорщик Ерофеенко убедился: ночлег прошел благополучно. Обмороженных не было. Правда, рядовой Асирьян из второго взвода прожег шинель. Новую шинель. Обидно. Но здесь уже ничего не поделаешь. В мастерской починят.
— Товарищ прапорщик, — говорил Асирьян, — я не виноват. Совсем не виноват. Ветки клали, уголек полетел. Пожар всегда считался стихийным бедствием.
— Пожары и по глупости бывают, — мрачно возразил Ерофеенко. — А стихийными бедствиями считаются наводнения, землетрясения…
— Утопления, — подсказал Асирьян.
— Утопления, — повторил Ерофеенко. Потом вдруг задумался. И подозрительно спросил: — Какие утопления?
— Ну если кто утоп. — Асирьян серьезно и преданно смотрел прапорщику в глаза.
Ерофеенко потер пальцами обросший подбородок, сказал не очень уверенно:
— Утопленники тоже разные бывают.
Асирьян вспомнил:
— Вот у нас на Севане один сапожник утонул. Трижды.
— Не говорите глупостей, Асирьян.
— Нет, правда, товарищ прапорщик. Он первый раз утоп, его откачали. Он на другой день опять утоп. Его опять откачали… Через неделю он снова утоп, и уже бесследно. В тот день «бормотуху» в магазин завезли. От нее никто не всплывает.
— Шутник вы, Асирьян, — вздохнул Ерофеенко.
— Нет, правда… А у того сапожника еще любимая песенка была. Он ее жене пел… Коль не купишь «бормотухи», я уйду к другой старухе…
— За завтраком вы со мной пойдете, — сказал Ерофеенко. — Это точно.
Асирьян улыбнулся. Ему, разумеется, не хотелось тащить на себе термос с кашей. Но, увы, приказы не обсуждают.
Позиция, которую занимала рота, находилась на значительном удалении от дороги, куда подходили полковые кухни. Кормить же солдат горячей пищей, по крайней мере, два раза в сутки при таких морозах нужно было обязательно.
Каждый взвод выделял по два человека. И они, став на лыжи, под командой Ерофеенко уходили к пищеблоку.
Конечно, Ерофеенко мог вместо себя направить кого-нибудь из сержантов, но прапорщик по старой солдатской привычке не очень доверял поварам. Считал необходимым лично проследить, чтобы норма, положенная роте, была выдана сполна.
ebooksa